Автостопщик - [31]

– Всё равно не верю, – прошептал он, и этого было достаточно, чтобы висевший мертвец услышал.

– Тебе решать, – сказал труп уже голосом фотографа и, скрипя, открылась дверь, ведущая наверх. Жёлтый свет проткнул темноту.

А в душе Михаил поверил. Даже в самых реалистичных снах увиденное им не прочувствуется. Там, куда его закинули, действия происходили наяву. Но так ли это, он не знал наверняка. И поэтому склонялся к тому, что терять ему нечего, так и так хорошего не жди, а почему бы не изменить ход событий в сторону, где вроде бы есть счастливый конец. А не тот, что Михаил увидел.

Закрыл глаза, и в голове вспыхнула ужасная картинка. Не-е-ет. Лучше бороться, и при худшем раскладе карт умирая, не корить себя за пассивность и неверие, чем так, как это он видел.

– Ты хотел от меня убежать? Плохой пёс. И за это я тебя проучу, чтобы ты и в аду жалел о свих непродуманных действий. Что, больно? Я вижу, что больно.

Михаил испуганно лежал на земле, лицом к маньяку. Левая нога невыносимо болела, обильно кровоточила. Бежать нет смысла. Да и как, когда нога порезана топором? Ползти? Смешно, ведь от смерти не убежишь, а уж ползком, да ещё когда силы на исходе и вовсе.

Смерть в облике убийцы, вот она перед ним. Что ж, придётся её принять с достоинством, по-мужски. Раз раунд проигран и победа в руках этого надсмехающегося человека с кувалдой в руках, бороться за своё существование бессмысленно.

– Что ты медлишь, козёл недоенный? Давай, что ты тянешь, ублюдок?

И началось.

Человек с кувалдой, разозлившись, хотя на лице это и не проявилось, на нём играла зловещая улыбка, стал орудовать орудием убийства. Удар в грудь. Треск костей смешался с криком, заглушенный следующим ударом в бедро, затем чуть выше паха, потом в ключицу и т. д... Стоны. Удары, сыпавшие одни за другими, но очередь пока не коснулась до головы. Минуту спустя от головы осталось лишь месиво. Зрелище противное, блевать тянет, матери родной ни в жизнь не узнать.

Убийца опускал кувалду и поднимал уже бессчётное количество раз, желая сравнять беглеца с землёй, по которой ползали муравьи...

Когда «проблеяла» дверь, и в подвал «кувыркаясь по ступеням» упал свет вниз на бетонный пол, с минуты две ничего не происходило. Кто там наверху? Михаил встал испуганно. Он гадал, что сейчас будет. Чего ожидать? Когда вдруг ни с того ни сего труп начинает оживать и разговаривать. Когда ты видишь свою смерть и неважно, именно в эти секунды будущее было реальным или вымышленным, внушение. Он смотрел то на лестницу, то на висящего мертвеца, склонившего голову, будто бы не он несколько минут назад разговаривал. Труп, как труп. Что будет дальше?

Он ждал, кто же это?

Услышав бой часов, Михаил струхнул. «Два, три, – считал он. – Четыре, пять... Десять, одиннадцать и-и-и...» Ожидаемого удара не было, только послышались шаги.

Пугающим посетителем оказалась девочка, подменённая кем-то или чем-то.

Она, спускаясь, мычала непонятную мелодию, больше похожую на грустную. «Сторожевой пёс» плёлся следом к правому боку. Она прижимала культёй большую пластмассовую куклу в красивом платье, ту, из современных и дорогих. У Михаила сразу же возник вопрос: «Откуда кукла появилась у девочки? Каким образом она ей досталась?»

Сойдя с лестницы, девочка круто развернулась и, обращаясь к чёрному железному шару, произнесла то, что его повергло в удивление:

– Сколько раз тебе можно напоминать (При этом свободной культёй она трясла, наверное, как если бы у неё была здоровая рука, и, девочка сейчас бы шевелила указательным пальцем.), Шарик, что я не люблю, когда ты ходишь за мной. Меня это раздражает. Ты плохая собака. Глупая и не послушная. Почему ты всегда ходишь за мною? Разве я тебя держу на привязи? Иди гуляй. Вон посмотри, – она указала в ту сторону, где наблюдал пленник, – еще одна собака. – Михаил оглянулся в поисках новоявленной собаки, осознавая, что такой-то и нет. И до него тут же дошло, кого она имела в виду под словом «собака». Его это определение изумило, обидело, и он даже хотел возмутиться, высказав ей: «И кого ты там назвала собакой, маленькая дефектная сикушка, а? Повтори! Я что-то не расслышал». Но выдержал, промолчал, стал дальше следить.

– Не такая как ты. Не молчит. А ты? Безголосая, бессердечная, тупая собака. Тьфу, – девочка смачно сплюнула на груз, потому что плевок сползал по окружности как велит закон земного притяжения. И на середине, где слюна была, скажем так, тяжелее, свесилась на пол, создав тем самым связь – комок металла плюс бетон, и эту отвратительную картину Михаил видел отчётливо.

Девочка отвернулась от мнимого четвероногого друга и с горечью добавила:

– Надоел ты мне. Надо от тебя избавиться. И зачем же я сюда пришла?

Она снова завела свою непонятную мелодию, мыча. Долго соображала стоя на месте. Её что-то осенило, она двинулась вперёд к столу. Встала. Посмотрела, что лежит на нём, а там-то ничего не было! Произнесла вслух: «Где же он?»

Кто он?

Удалилась вглубь, в противоположную сторону от пленника. Темнота скрыла её слегка, но её выдавали платье и волосы.

Шум. Что она ищет?

– Ах, вот ты где! – услышал Михаил радостный возглас и через мгновенье увидел находку.