Авторитет Писания и власть Бога - [10]

Авторитет, или власть Бога яснее всего просматривается в контексте Божьего царства

Когда мы слышим или произносим слово «авторитет», наши представления далеко не всегда совпадают с библейским описанием того, как единый истинный Бог осуществляет свою власть над миром. Подобные вопросы (в том числе и вопрос о спасительном правлении Иисуса) чаще всего рассматриваются в Писании в свете более динамичного понятия Божьего владычества или царства. Такого рода авторитет выражается не в решениях апелляционного суда, не в приказах командования и не в перечне правил, вывешенном в местном гольф–клубе. Читая Евангелия, мы ясно видим, что власть Иисуса проявляется в даруемом им исцелении и новом учении. И то и другое евангелисты (и сам Иисус) воспринимают как знак приближения Божьего царства. Понятие Божьего царства в нашей культуре не использовалось в своем истинном значении на протяжении последних двух или трех веков. Его следует рассматривать в контексте жизни и устремлений израильского народа как в ветхозаветные времена (см. Псалтирь, Исайя, Даниил и т. д.), так и в дни земной жизни Иисуса.( Подробные исследования современного Иисусу мира и царивших в нем ожиданий проводили разные богословы. См., например, вторую часть моей книги: Райт Н. Т. Иисус и победа Бога, М: 6БИ, 2004 {Jesus and the Victory of God [SPCK, 1996]).)

Библейские авторы сочетали уверенность в извечном владычестве Бога над миром с глубокой верой в его грядущее спасительное царствование, которое придет на смену миру тления и смерти, на смену человеческому неповиновению, идолопоклонству и греху, столь неразрывно с ним связанными. «И Господь будет Царем над всею землею; в тот день будет Господь един, и имя Его едино», — сказал пророк, четко осознавая, что на данный момент дело обстоит иначе (как бы парадоксально это ни звучало в отношении Бога–Творца) (Зах. 14, 9). Иудеи надеялись, что Божье царство свежим ветром ворвется в их мир, неся с собой свободу от угнетения и торжество добра во всем мире. Победа Агнца возвращает все Божье творение в состояние первоначальной гармонии, даруя избавление от зла и смерти. Именно поэтому в Откровении сказано, что вся сила, слава и честь принадлежат Богу и Агнцу. Авторитет Бога, если попытаться дать ему определение, проявляется в обновлении всего творения, совершаемом беспредельным могуществом божьим. Власть Бога над людьми, особенно над церковью, следует рассматривать как часть общего целого.

Здесь я выхожу за пределы имеющих несомненную ценность идей Телфорда Ворка, изучавшего динамичное функционирование Писания в сложном контексте спасения человечества. И это само по себе правильно. Однако согласно Писанию, цель Бога — не спасение людей, а обновление целого мира. Это и есть неоконченная история, в которой читатели Библии призваны сыграть свою роль. Итак, авторитет Писания является подразделом тем: миссионерское служение церкви, действие Святого Духа, главная надежда на будущее, ожидание ее исполнения в настоящем и, конечно же, природа церкви. Часть проблемы заключается именно в невнимании ко всем этим вопросам в ходе обсуждения назначения Писания. Можно наблюдать, как люди, услышав слово «писание», немедленно представляют себе какой–то свод правил. А затем, по своему предпочтению, либо настаивают на беспрекословном подчинении всем этим правилам, либо провозглашают их полную отмену.

Тем не менее, вопрос, поставленный Ворком, справедлив: какова роль Писания в контексте реализации Богом своей цели? Крайне важно видеть назначение Писания не только в предоставлении правдивой информации о спасении и возрождении мира, совершаемых Богом, или в «репортаже с места событий». Оно призвано играть активную роль в достижении этой цели. Только принимая это во внимание, можно дать полноценное библейское определение «авторитета Писания». Желание идти в обход вопроса библейского авторитета, выразившееся в пренебрежении этими первыми шагами, является одной из главных причин нескончаемых проблем и разногласий. Писание должно служить средством, с помощью которого Бог действует в нас и через нас. Это включает в себя простую передачу информации, но никоим образом ею не ограничивается.

Итак, Писание выходит за пределы содержащегося в нем откровения

Все это напоминает нам о том, что Писание представляет собой нечто большее, чем просто откровение в значении «передачи информации» или даже «общения Бога с людьми», а тем более в значении «документально зафиксированного откровения». Мы унаследовали эти понятия от более ранних учений, в рамках которых речь главным образом шла об отсутствующем Боге, периодически направляющем миру сообщения о себе и своих намерениях. Подобные представления искажали великолепную библейскую картину вездесущего и превосходящего всякое бытие Бога, который радуется при виде бьющей ключом жизни своего творения и скорбит о его боли и бесчестии.

Разумеется, есть и гораздо более раннее понятие «откровения», согласно которому Бог непрестанно открывает себя сотворенному им миру и через него. При этом считается, что особое откровение было даровано Божьему народу, Израилю. Такое понимание лучше соответствует тому прекрасному образу, о котором я говорил. Однако под влиянием идей Просвещения его заменило более сжатое выражение той же идеи, и библейское описание Бога служит теперь лишь источником правдивой религиозной, богословской или нравственной информации. Это, в свою очередь, вызвало к жизни альтернативную гипотезу, особенно популярную среди экзистенциалистов, что Писание — всего лишь «документально зафиксированное» откровение, имевшее место где–то еще, предположительно, в жизни Божьего народа или в их личных религиозных переживаниях. За этим последовало ложное представление о Писании, как об удобном хранилище вечных истин, средстве передачи правдивой информации или источнике, которым можно воспользоваться или пренебречь по собственному предпочтению. Этот источник находится в некотором отдалении от описываемой им реальности и может время от времени оказываться полезным в рамках стратегии, планы, цели и движущие силы которой имеют совершенно иное происхождение. Но, когда он больше не способствует достижению этих целей, от него можно с легкостью отказаться. Истинно христианский взгляд на Библию предполагает, что в ней Бог открывает себя людям, но в более широком контексте эта идея преображается. Бог являет себя миру в роли влюбленного и судьи, а не хозяина, давно покинувшего свои владения и безучастно взирающего на них со стороны. Именно поэтому его откровение следует рассматривать в контексте его служения миру и спасительного могущества, явившегося в Иисусе и Святом Духе для исцеления и обновления Божьего творения.