Автор любовных романов - девственница - [57]

— Нет, мы не можем этого допустить. Дай мне быстро отправить сообщение, и затем я могу идти.

— Хорошо, не против, если я подожду в твоем кабинете?

— Конечно, нет. Присядь, если хочешь.

Я подвигала мышкой, чтобы разбудить свой компьютер, и открыла новое сообщение, начав набирать его самой себе, напоминай принять свои витамины, когда приду домой. По какой-то причине я хотела выглядеть важной для Филиппа, а в моей голове, отсылать сообщение, прежде чем я уйду на обед, заставляло меня казаться на том же бизнес-уровне, что и он, Хотя я работала в кошачьем журнале, где кошки буквально диктовали мою работу.

Довольная своим сообщением, я отправила его и встала.

— Ты готова?

— Конечно.

Положив руку мне на спину, он повел меня к лифту и затем вывел из нашего здания, все время молча, что для меня было немного некомфортно, так как я совсем не любила неловкое молчание.

Как только мы оказались снаружи, Филипп повернулся ко мне и кивнул в направлении, куда хотел пойти.

— В эту сторону.

Я следовала за ним, всю дорогу его рука лежала у меня на спине, пока он вел меня по улицам Нью-Йорка, где машины постоянно шумели, люди на улицах пытались продать тебе поддельные сумки, и запах чего-то гниющего витал в воздухе. Я любила каждую секунду этого.

Мы повернули за угол, и вывеска маленького кафе, мимо которого я проходила почти каждый день, но никогда и не думала туда зайти, появилась в поле зрения.

— Я вижу это место почти каждый день, но никогда не была здесь.

— Правда? Ну, для тебя это будет сюрпризом. У них лучший суп с брокколи и чеддером, которые ты когда-либо пробовала.

— Лучше, чем в Панере? — спросила я.

Он послал мне забавный взгляд и кивнул головой.

— Ты правда только что спросила меня об этом?

— Если я скажу «нет», ты поверишь мне?

Смеясь, он покачал головой и открыл для меня дверь.

Кафе было довольно маленьким, как и все остальное в Нью-Йорке, так как недвижимость трудно приобрести. Полы были черно-белыми, а стены желтовато-красными. У одной стены была выпечка, а мясные деликатесы с другой стороны. Это было типичное маленькое кафе, которое вы найдете в Нью-Йорке.

Единственно, что было тут не к месту, это Филипп. Он казался человеком, который каждый день обедал в «Loeb Boathouse» в Центральном парке, а не тем, кто рассчитывал на суп из чеддера и брокколи из местного кафе.

— Так что ты думаешь, будешь суп? — спросил Филипп около моего уха.

— Так как ты думаешь, что он лучший, я поверю и попробую его.

— Это я и хотел услышать, — улыбнулся он.

Я наблюдала, как он заказывал для нас двоих, все время с сильной, уверенной осанкой, которая кричала о его принадлежности к высшему обществу. Он сильно контрастировал с теми, кто сидел вокруг; это было довольно увлекательно, от этого мне стало еще любопытнее увидеть, какой он в постели. Не то чтобы я была готова запрыгнуть в нее с ним. Мне просто было любопытно.

Он провел меня к столику в углу кафе и поставил наш поднос на него, пока раскладывал еду. Было мило наблюдать, как он обо всем заботится.

Как только мы сели и начали есть суп, Филипп поднял свои глаза ко мне и спросил:

— Расскажи мне, Рози, где ты ходила в университет?

Проглатывая суп, который, на самом деле, был довольно вкусным, я ответила:

— Нью-Йоркский университет с двумя моими лучшими друзьями, с которыми я сейчас живу.

— У тебя есть соседи? — спросил он, немного удивленный.

— Да, к несчастью. Как ты знаешь, здесь довольно дорого, и зарплата «Дружелюбных кошек» не поселит меня в пентхаус на Манхэттене.

Смеясь, он ответил:

— Это я могу понять. У тебя есть стремление работать где-то еще?

— Да, вообще-то прямо сейчас я работаю над книгой. Я бы хотела писать что-то собственное и не слушать, как кто-то диктует мне, о чем я должна написать следующую кошачью статью. Или как много мяуканья должно быть в моей истории.

— Мяуканья? Серьезно? Твой босс правда говорит это?

— Все время, — засмеялась я. — Каждое утро понедельника у нас собрания, и ты должен услышать то, что она говорит. «Мяу» — ее любимое, но она также говорит «мур-деально».

— Она этого не делает, — хихикнул он.

— Делает, к сожалению. Эта дамочка безумна. Уверена, у нее есть подушка из кошачьей шерсти.

— Это ужасно.

— Это точно, — засмеялась я. — Если мне когда-либо понадобится сумасшедшая дамочка в моей истории, которую я пишу, она будет основана на Глэдис; она идеальный книжный материал.

Кивая, он спросил:

— Какие книги ты хочешь писать?

Тяжело сглотнув, я сделала глоток воды и ответила:

— Эм, романы.

Маленькая улыбка расплылась на его лице.

— Я надеялся, что ты это скажешь.

— Надеялся? — переспросила я, слегка смущенная.

— Да. Я думаю женщины, которые могут писать о романтике, о сексе и описывать это с яркими деталями, довольно изысканные существа. Я люблю женщин, которых устраивает своя сексуальность.

Его глаза сверлили меня, освещая изнутри. Говоря о флирте, черт, он пел моим женским частям лишь своими глазами.

— Стараюсь изо всех сил, — солгала я, думая о своей последней попытке написать сексуальную сцену, в которой я говорила о лобковых волосах и вздымающейся груди. Очевидно, это не было сексуально, и я узнала об этом у Делани, у которой не было никакого фильтра, когда она говорила мне, что что-то не так.