Автопортрет с отрезанной головой или 60 патологических телег - [22]

Так Доза остался один.

Правда, у него еще был дедушка, но Доза редко его видел, потому что дед был коммунистом и круглые сутки работал по подпольной партийной линии, готовя почву для свержения капитализма и утверждения диктатуры пролетариата. Дед старался для Дозы, для его светлого будущего, потому что он, дед, уже старый, а Доза еще молодой, деду скоро уже помирать, а Дозе еще жить да жить, поэтому пусть лучше поживет в светлом будущем, а не черт знает где. А Доза ничего этого не понимал и деда считал просто старым пердуном, у которого перед смертью крыша поехала, а это нехорошо — это Дозе можно с ума сходить, потому что он еще молодой, а деду нельзя, потому что он уже старый. Все кончилось тем, что дед узнал о смерти своей дочери от рук маньяка и тоже отправился в далекую командировку отомстить убийце, но там на него напал другой маньяк и порубал на шматки.

А Доза снова остался один, не считая Отходняка.

Правда, у Дозы был еще лучший друг Лысый, но, видя такие дела, он решил исчезнуть без посторонней помощи и за пару недель бесследно растворился. Доза искал его по всем дискотекам и даже в центре города, где тусуются панки и дают Дозе пиздюлей каждый раз, как видят, но Лысого не было нигде. Доза решил, что это Нирвана, но нахрен, спрашивается, она такая нужна, если людей туда засасывает со всеми потрохами, в особенности, когда эти люди — лучшие друзья. Доза даже отпустил Отходняка на все четыре стороны, но тот вернулся через два дня голодный и без правого уха, которое ему откусил просочившийся каким-то образом из командировки маньяк.

Тогда Доза собрался с мыслями и решил устроиться на работу. Его забрали с руками и ногами на фабрику по производству гвоздей, потому что такие люди там нужны. Дозу не пустили делать гвозди, но зато разрешили запаковывать их в ящики. Он запаковывал их туда четыре часа до обеда и четыре часа после, а вечером принес Отходняку горсть гвоздей, потому что мама всегда говорила, что это за работа, если оттуда домой нечего принести?!

А потом Доза познакомился с девушкой по имени Оксана, которая сама позвонила в его дверь и сказала, что пришла за своим Мурзиком, который потерялся в результате несчастного случая. Родители Оксаны везли Мурзика из командировки и уже почти совсем привезли, но в самый последний момент на них напал маньяк и от них мокрого места не осталось, а Мурзик молодец, убежал, поэтому вы уж отдайте его, я вам заплачу, это ж светлая память о моих родителях. Доза почесал за ухом и сказал, что никакого Мурзика у него нет, а есть Отходняк, и отдавать его он не собирается, потому что не может — Отходняк уже совершеннолетний и сам решает, где и с кем ему жить. Тем временем Отходняк признал Оксану и бросился к ней на шею обниматься, рассказывая подробности смерти ее родителей. Отпускать Оксану он больше никуда не собирался, но и от Дозы уходить не хотел, поэтому сказал: ребята, а почему бы вам не пожениться, елы-палы? Доза сказал: я за. Отходняк сказал: и я за, значит — большинство победило. Оксана ничего не поняла и опомнилась только после рождения второго ребенка, но было уже поздно. Кое-как дождавшись, когда дети встанут на ноги и начнут самостоятельную жизнь, она подала на развод и отсудила у Дозы холодильник, видеоплеер, шкаф и чучело Отходняка, которое они держали на телевизоре как семейную реликвию.

И Доза снова остался в одиночестве.

И вдруг кто-то стучит в его дверь и приходит Лысый, только что из Нирваны, будь она неладна, точно такой же, как был, словно никуда и не уходил. Лысый только посмотрел в глаза Дозе и все понял. Он и до этого почти все понимал, а тут даже заплакал. Доза обнял друга и сказал: ну, что, Лысый, вспомним молодость? Лысый согласился, но не учел, что года-то уже не те, хоть после Нирваны и кажется, что ты теперь крутой, дальше некуда. В общем, раз они вспомнили молодость, другой раз вспомнили, третий — и тут Лысый неожиданно умирает от передозировки. А Доза ничего этого не замечает и продолжает вспоминать молодость на всю катушку. Просыпается утром в туалете, весь заблеванный, и находит на кухне мертвого Лысого. Вспомнили молодость, значит.

И тут приходит Оксана, говорит: я, Доза, пока суд да дело, забыла совсем про швейную машинку, ты-то все равно ею не пользуешься, а мне она, швейная машинка, нужна позарез, я без швейной машинки, как без рук, а чего это с ним такое, Доза, и почему он такой серый и не дышит ни хрена, ты что, Доза, доигрался, блядь, что ли, психонавт недоделанный?!?!

И тут Доза как махнет рукой, и как скажет: “А ПОШЛИ ВЫ ВСЕ НАХРЕН!!!”, после чего, правда, ушел из квартиры сам. Он шел до тех пор, пока не дошел до железной дороги, где сел в поезд, который вез неизвестно куда, лишь бы подальше отсюда.

Доза стал обращать внимание на дорогу уже через два дня, и на третий день, когда проводница объявила высадку, понял, что приехал в командировку.

Он еле успел украсть из вагона-ресторана вилку, чтобы отбиваться от маньяков, потому что один уже впился ему в ногу своим желтыми зубами, и Доза перебил ему вилкой шейный позвонок, но вилка застряла там крепко-накрепко, а Другие маньяки повалили Дозу на землю, где через несколько минут от него не осталось уже ровно ничего.