Автономный режим - [86]

– Да, – кивнул Радек. – Дела плохи. Чужие корабли повсюду. От надстройки грузового портала практически ничего не осталось.

– Значит, «Неустрашимый» не сумел прорваться? – глухо спросил Илья. – Иначе Флот уже был бы здесь! – Он в отчаянии сжал кулаки. – Что делать теперь?!

– Мы с тобой остались одни. И выход только один… – Хорватов говорил тяжело, хрипло. – Два резервных «Стилетто» на ангарной палубе…

Илья не ответил. События последних часов окончательно надломили его. Мысль о спасении, бегстве не находила отклика в душе. Ненависть к бездушному коллективному разуму, зародившаяся в детстве, долго пряталась в глубинах подсознания, но теперь не осталось ни одной причины сдерживать ее.

– Завладеем машинами. – Радек сглотнул. – Тоннели расчистило. Все аварийные переборки сожгло, я проверил. Данные со сканеров достаточно четкие. Читаются сигнатуры реакторов. Это значит, что плазма серьезно повредила защиту ядра. Ударим протонными торпедами…

Внезапная, сокрушительная вибрация заставила его умолкнуть на полуслове.

Тернов мгновенно переключился на мнемоническое восприятие, пытаясь выяснить причину происходящего.

– Не трать силы. Очередное столкновение. Из-за выбросов плазмы и удара декомпрессии «Танаис» получил импульс тяги. В пространстве полно обломков. Спутниковое кольцо разрушено.

Илья не прекратил сканирования. Он четко различал плотный, горячий газопылевой шлейф, вытянувшийся вслед неуправляемому дрейфу «Танаиса». Вражеские эскадры сторонились его.

«Радек прав. У нас только один шанс – завладеть машинами, уйти в облака обломков и нанести внезапный удар, довершая начатое».

– Отсюда до ангарной палубы полтора километра, – произнес Хорватов. – Все прилегающие к тоннелям секторы станции подверглись декомпрессии. Доберемся минут за пятнадцать. Что у тебя с оружием?

Илья пожал плечами.

– «Гюрза» и пара осколочных гранат, – ответил он.

– У меня тоже не густо. – Радек протянул руку, помог ему встать. – Пошли?

Тернов кивнул. Слова казались лишними. Они оба находились в состоянии эмоционального шока, мыслили категориями холодной ненависти.

Хотелось одного – увидеть, как царящую над поверхностью «Танаиса» армаду чужих кораблей пожирает пламя.

* * *

Деформированный тоннель изгибался волнами. От тридцатиметровых электромагнитных ускорителей не осталось и следа, мощные переборки растеклись по полу застывшими металлическими ручьями, кое-где подле сглаженных, оплывших, потерявших очертания ребер жесткости виднелись обломки, в которых даже опытный взгляд с трудом угадывал фрагменты деталей космических кораблей.

– Третья палуба. – Радек указал на оплавленное отверстие метров двадцати в диаметре. Одна из точек, где плазма выжгла шлюзовые ворота.

«Трудно представить, что пару часов назад здесь располагались мощные механизмы и я оперировал ими», – подумал Илья, вслед за Хорватовым выходя на уровень опасных химических производств.

Межпалубное перекрытие местами просело. Перед ними открылось сумеречное пространство, похожее на сад сюрреалистических изваяний. Часть механизмов испарило без следа, наиболее крупные, массивные приняли вид абстрактных фигур с мягкими очертаниями.

Мрак и вакуум.

Илья не знал, о чем сейчас думает Радек, но ему в голову приходили тяжелые ассоциации. Вспоминался мегаполис далекого, необитаемого в современности Эдема, превращенный инсектами в зловещий памятник гибридной архитектуры.

Кровь стыла от мысли, во что бездушные твари превратят сотни миров Обитаемой Галактики, стоит дать им шанс.

Эмоции не отпускали. Ненависть не угасла, но к ней добавился подсознательный страх, смешанный с отвращением. Чувства глодали душу. Плохое подспорье в грядущей схватке, но Илья ничего не мог поделать с сумеречным состоянием рассудка.

Телепатические удары не прошли бесследно. Чем ближе они подходили к ангарной палубе, тем острее, напряженнее становилось ожидание внезапной атаки со стороны «Мыслящих».

– Радек, ты боишься чужих? – не выдержав, спросил Илья.

– Телпов опасаюсь, – признался Хорватов. – Блокираторы на поверку – полный отстой! – Он говорил быстро, сглатывая окончания слов. – Нервы на пределе… – Он невнятно выругался.

Тернов испытывал схожие чувства.

– Не будем рисковать. – Он жестом остановил галакткапитана.

– Что предлагаешь? – Хорватов взглянул в направлении межпалубного перехода. Шахта гравитационного лифта не работала, подниматься предстояло, полагаясь лишь на сервомускулатуру и специальные приспособления бронескафандров.

– Осмотримся. Прикрой, я поищу доступные устройства. – Илья машинально присел. Для мнемоника короткие включения в сеть обычно не представляют проблемы и не требуют особенных усилий, их можно осуществлять «на ходу», не теряя восприятия реальности, но окружающие палубы подверглись тотальным разрушениям, и работать предстояло на пределе возможностей имплантов.

Как и в случае с «Аргусами», мозг Ильи подвергался сейчас предельным нагрузкам, искал доступные устройства, формировал сеть, становился ее ядром, при этом рассудок полностью погружался в киберпространство, связь с реальностью терялась, физически он на некоторое время становился беззащитным.