Автономность - [87]

– Элиаш, ты сказал, что мой ключ автономии временный. Ты не знаешь, сколько он будет действовать?

Человек снова сел, и Паладин распознала на его лице выражение чувства вины.

– Разве это не становится известно автоматически? Я думал, это какая-то программа, которую ты запускаешь.

– Это не программа, – ответила она. – Это больше похоже на пароль, который дает доступ к программам.

– Ли не сказал тебе, когда закончится срок действия ключа? – Выражение замешательства на лице Элиаша сменилось тревогой. – С тобой все нормально? Говорят, после получения автономии у роботов начинаются проблемы.

– Пока все в порядке. Я просто хочу знать, когда… – Паладин неожиданно умолкла. Когда что? Когда она перестанет ощущать необходимость задавать вопросы? Когда она перестанет рисковать – как с теми роботами в Ванкувере? Элиаш ждал, когда она договорит. – …когда это закончится, – наконец сказала она.

Внезапно у Элиаша подскочило давление; электрические сигналы на поверхности его мозга свидетельствовали о страхе.

– Теперь, когда ты стала автономной, ты сожалеешь о том, что мы сделали? – Его вопрос казался неоднозначным – до тех пор, пока он не наклонился и не положил ладони на закрытые щитками волокна ее колен. – Ты по-прежнему чувствуешь то же самое?

У Паладин было много вопросов. Что, по его мнению, она чувствовала? Зачем ему знать это? Чувствует ли он то же самое? Но она молчала. Излишние вопросы лишь осложняли дело.

– Ключ автономности не изменил моих чувств, – ответила она.

– Я так рад, – прошептал он, и с его кожи во все стороны полетели электрические заряды. – Когда я был в Вегасе, все время думал о тебе.

– Я тоже думала о тебе. – Своей правой рукой Паладин почувствовала вкус соли и крови.

– Наверное, твои чувства исходят от тебя настоящей, вот отсюда. – Он прикоснулся к броне над ее мозгом. – Вот почему на них не влияют программы автономности.

Паладин решила не повторять, что автономия – это ключ, а не программа и что мозг никак не связан с ее желаниями. Стены базы вокруг них дрожали от ветра, прилетевшего с Тихого океана.

– Включи тот файл еще раз, – шепнул ей Элиаш, легко прижав к ней руку. Она тоже этого хотела.

На следующее утро Паладин во второй раз почувствовала всплеск уровня окситоцина в крови Элиаша. Она обнимала Элиаша, а его оружие лежало в невесомой и почти невидимой сетке периметра на полу. Целый день человек отсыпался, а затем они вылетели в прерии на поиски Джек.

18 июля 2144 г., 0400

Мед дописывала раздел «Методы» своей статьи о «закьюити». Тризед смотрел фильм на планшете. Криш в противоположном конце лаборатории переписывал их пресс-релиз о том, как «Закси» нарушила международное право. Внезапно все это стало неважно.

Прибор для секвенирования с лязгом упал на пол, когда Мед резко выпрямилась и с нечеловеческой скоростью встала. Это было похоже на спецэффект в кино.

– Немедленно уходи! – шепнула она, врезаясь в Тризеда. Через несколько секунд она чуть ли не на руках отнесла его к черному ходу, который обычно использовался только для выноса мусора. – Уходи! Прячься!

Тризед не услышал паники в голосе робота, но понял, что ему грозит опасность. Не оглядываясь, он выбежал за дверь. Мед повернулась к Кришу, который уставился на нее, раскрыв рот.

Впервые в своей жизни Мед почувствовала, как программа делает выбор за нее. Как только она увидела робота МКС в сети «Свободной лаборатории», она перестала быть исследователем и включила основной режим защиты. Ученые из Анкориджа, несомненно, сказали бы, что ответ «дерись или беги» не был столь уж рефлекторным. Сначала она поняла, что рядом находятся бот и агент МКС; затем она заключила, что они ищут информацию, связанную с Джек. Это означало, что их, скорее всего, не заботит то, выживет ли здесь кто-нибудь.

Странные мысли и рефлексы ошеломили ее. Лаборатории, как и людям в ней, угрожала опасность, и Мед была готова сражаться до последней капли крови, чтобы отбить нападение. Ей показалось, что у нее нет выбора, но это, конечно, было не так. Она могла сбежать. Но она решила остаться.

Мед почувствовала, как робот открывает плохо закодированные замки на двери лаборатории, и сделала сальто по комнате. Ее халат при этом разошелся по шву на спине. Когда бронированный робот и агент ворвались в комнату, Мед уже закрыла Криша своим телом. Агент выстрелил тремя шприцами, в которых, возможно, были транки или гипнотики. Мед поймала их в воздухе. Колпачки лопнули, и содержимое шприцев – молекулы, которые нарушили бы сигнальные пути в коре мозга, попали в небольшие разрывы ее кожи.

– Препараты на нее не подействуют, – сказал бот, который теперь стоял лицом к ней. – Она – робот.

Мед знала эту модель: стандартный боевой робот, отдаленно похожий на человека, сильно модифицированный. Одной из модификаций был человеческий мозг – он, вероятнее всего, использовался для распознавания лиц. А одна из рук робота, похоже, была набита датчиками с высоким уровнем чувствительности. Все тело робота сияло от готового к бою оружия.

Робот подал сигнал Мед по открытому каналу.

Я Паладин. Ты неизвестный. Вот мои данные. Нам нужна информация о пирате по имени Джудит Чен. Она называет себя «Джек». Она – террористка, она уже убила сотни людей с помощью пиратских препаратов. У нас есть веские основания полагать, что она была здесь на прошлой неделе. Конец передачи данных.