Автономность - [7]

Но прямо сейчас у нее были проблемы и поважнее мертвого «фитиля». Джек все еще не выяснила, что произошло с ее партией скопированного «закьюити». У нее оставались образцы исходного препарата, которые она разобрала на составляющие, а своих, пиратских таблеток у нее было в избытке. Бросив оригинал и пиратскую копию в установку для химического анализа, она снова придирчиво их изучила. Нет, никаких ошибок – Джек синтезировала идеальную копию. Значит, проблема заключалась в исходном рецепте «закьюити». Джек решила еще раз разделить препарат на компоненты и осмотреть их по очереди. Несколько, очевидно, были безвредными. Другие она отметила для дальнейшего анализа.

В конце концов Джек удалось сократить список «сомнительных» частей до четырех молекул. Их структуру она вывела на экран и внимательно рассмотрела подсвеченные атомные связи. Быстрый поиск в базе данных показал, что эти молекулы воздействуют на гены, которые у значительной части населения Земли связаны с возникновением зависимости. Джек застыла, не в силах поверить увиденному.

«Закси» всегда ставила прибыль выше общественного благополучия, но это уже далеко выходило за пределы обычной халатности. По международным законам – которые соблюдали даже крупные корпорации – нелечебные препараты вроде эйфориков и средств, повышающих производительность, не должны были запускать механизмы зависимости. Данные, полученные Джек, свидетельствовали о том, что «закьюити» являлся полностью запрещенным препаратом. Но это никто бы не понял, поскольку «Закси» медленно распределяла его среди корпораций и тщательно отслеживала случаи возникновения зависимости. Когда «закьюити» пройдет этап бета-версии, препарат будет таким дорогим, что принимать его будут только люди с великолепной медицинской страховкой. Если зависимость возникнет у них, с ней разберутся по-тихому, в каком-нибудь прекрасном реабилитационном центре в Еврозоне. И только тогда, когда такие, как Джек, начинали продавать препарат «на улице», побочные эффекты превращались в реальную опасность.

Джек злилась на «Закси», на себя – за то, что дала их дерьмовый препарат людям без медицинской страховки. Возможно, сейчас сотни людей принимают эти таблетки и сходят с ума. Это была огромная и страшная проблема, и в данный момент Джек не была готова разбираться с такой огромной проблемой. Она достала из кармана свежевыстиранного комбинезона немного «420» и закурила. Лучший способ забыть о неприятностях, связанных с препаратами, – это принять препарат. Кроме того, она еще должна разобраться с тем ботом, который заперт в трюме. Возможно, починить его не удастся, но в этом она уже не виновата.

Джек полагала, что робот сидит на том же месте и смотрит по сторонам, подчиняясь какому-нибудь дурацкому алгоритму, вытащенному из Сети. Но это было не так. Джек прищурилась, пытаясь понять, почему бот забился в темный угол. Она снова запустила двигатели, и мимо окон поплыли пузыри.

Он спал.

Внезапно Джек поняла, почему робот выглядел таким измученным и почему на нем не видно частей эндоскелета. Это не биоробот, а просто био. Человек.

Она прислонилась к переборке и тихо застонала. Поврежденного робота почти всегда можно отремонтировать, но поврежденного человека? У нее было все необходимое для того, чтобы ликвидировать мутации в его ДНК или очистить его организм от обычных вирусов, но ничего для ремонта когнитивных функций. Пока она размышляла, существо в углу внезапно село и уставилось на нее. Пустота в его глазах теперь казалась более ужасной, чем скверный софт. «Сколько же он был в рабстве у вора?» – подумала она.

На его шее виднелось клеймо с числом, и он, похоже, уже давно привык подчиняться приказам.

«420» превратил Джек в великодушного философа, и она смирилась с тем, что в долгу перед этим парнишкой. Он не виноват, что его хозяин решил ограбить вооруженного пирата посреди океана. Она сделает все, чтобы помочь ему, но возможностей для этого у нее было мало.

– Воды хочешь? – спросила Джек. – Похоже, она бы тебе не помешала.

Он вскочил, схватившись за край ящика, чтобы не упасть. Она увидела, что на самом деле он довольно высокий – выше ее ростом, но очень истощенный, и от этого казался еще более хрупким. Если ситуация осложнится, Джек без труда одолеет его, свернет ему шею и выбросит за борт.

– Да, пожалуйста, – ответил он. – И еды, если она у вас есть.

Его акцент зажиточного гражданина Азиатского Союза не очень-то сочетался с клеймом на шее.

– Тогда пошли.

Джек прикоснулась к рукаву его рубашки – осторожно, чтобы не дотронуться до кожи, и повела его вниз по спиральной лестнице, прочь от кабины управления в лабораторию-кухню. Там она включила варочную машину и указала на бульон и хлеб. Юноша упал на стул, склонился над крошечным столом и уставился на свои руки. Под тонкой тканью рубашки торчали его лопатки, похожие на крылья.

– Меня зовут Джек, – сказала она, поставив перед ним еду.

Не обращая на нее внимания, он отхлебнул из миски, а затем обмакнул ломоть хлеба в бульон и откусил. Джек прислонилась к кухонной стойке и стала наблюдать за ним, думая о том, есть ли у парнишки хотя бы имя. Бедняки часто продавали младенцев в школы слуг, где их учили быть послушными, словно роботы. Боты, по крайней мере, могли через какое-то время выкупить себя из рабства, проапгрейдиться и стать полностью автономными. Люди тоже могли обрести свободу, но не существовало такого кода автономности, который исправил бы подобное детство.