Автономность - [47]

Чайханщик за стойкой бара налил кипяток в высокий, покрытый чеканкой серебряный чайник, набитый листьями мяты. Затем он щелкнул пальцами мальчику в белой накрахмаленной одежде, и тот поставил чайник на поднос с двумя стаканами, а чайханщик тем временем поставил на прилавок перед Славоем тарелку, на которой лежало печенье с кардамоном. Мальчик отнес поднос людям, сидевшим за столиком в углу, а затем сел на низкую табуретку за барной стойкой и стал украдкой поглядывать на темный корпус Паладина.

В кафе вошла большая компания, оживленно спорившая об истории, которая обошла все научные сайты.

– Эти козлы в «Смаксо» не настолько умны, чтобы так сделать, – фыркнул один из пришедших.

– У меня там есть знакомые в исследовательском отделе, и они не тупые, – ответил человек, который вставил себе в череп костные трансплантаты, превратив его в странную рельефную френологическую карту. На ее частях были вытатуированы такие метки, как «секс» и «виски». Он продолжил: – Почему компании не внедрять свои препараты тайком? Их же полмира принимает. Это идеальный механизм управления обществом.

Женщина, лицо которой было скрыто за большим геймерским компьютером, кивнула.

– Конечно, – сказала она. Оставалось неясным, говорила ли она с кем-то по сети или участвовала в разговоре с посетителем кафе.

– Это нелогично, – ответил человек, который заговорил первым. – Если твоя цель – успокоить участников протеста, почему бы не создать вещество, которое оказывает такое воздействие? Препарат, который можно распылить в толпе? Зачем подмешивать в свои препараты то, что нужно активировать с помощью катализатора? Это слишком сложно.

– Возможно, катализатор – это изображение или слово. То, что можно транслировать на большое расстояние. – Человек с модификациями черепа разволновался; его мышцы выстреливали массу электрических импульсов. – Как еще объяснить фотографии встреч между вице-президентом «Смаксо» и министром обороны Зоны Свободной Торговли? Думаешь, они просто разные приколы друг другу рассказывали? Экономические коалиции хотят помешать людям протестовать.

– Я уверен, что «Смаксо» заключает сделки с Зоной, но активация препаратов с помощью слова? Слова, которое заставляет молекулы в крови переключать твой мозг в режим тета-волн? – Это сказал человек с короткой стрижкой и в белой рубашке, которые выдавали в нем служащего корпорации. – Извини, но это неубедительно.

Компания столпилась у барной стойки; их тела создавали теплые барьеры вокруг Паладина и Элиаша. Поры их кожи выделяли пот, возбуждение и переработанные эйфорики.

– У меня есть как раз такой эксплойт.

Компания умолкла, чтобы послушать высокую женщину, локоть которой прижался к руке Паладина. На ее лысой смуглой голове виднелся лишь один небольшой клочок розовых волос. Она была в традиционной рубашке из Еврозоны, из нагрудного кармана которой торчал масс-спектрометр.

– Бактерии, которых активирует звук. Один раз я подмешала их в выпивку и превратила всех посетителей клуба в зомби. Заставила парней танцевать стриптиз, а потом выложила ролик в сеть.

Она была менее возбуждена, чем остальные в ее компании, и незаметно сделанный анализ ее крови показал, что в ее организме нет других препаратов, кроме кофеина. Когда рукав ее рубашки коснулся руки Паладина, он уловил молекулы, связанные с системами очистки воздуха. Прежде чем прийти сюда, она долго пробыла под куполом или под землей.

Группа продолжала внимательно слушать женщину, а она искала в кармане своих хаки какое-то устройство. Позы людей заставляли предположить, что она была «узлом», человеком, который создавал и поддерживал социальные связи. Она находилась в центре компании, она была человеком, которого все знали.

– Уморительный был ролик! – рявкнул человек с френологической картой. – Эпический хак. – Когда он повернулся к женщине и, следовательно, к Паладину, робот заметил, что на гористом регионе над глазами человека выведена надпись «Какого хрена?».

Элиаш, находившийся слева от Паладина, втайне пришел в состояние полной готовности. Славой, зажатый между «социальным узлом» и «Хреном», сгорбился и стал разглядывать тарелку с печеньем. Было очевидно, что он их узнал. Но Паладин не мог решить, то ли Славой пытался спрятаться, то ли, наоборот, привлечь внимание этой компании.

– Черного моим друзьям, пожалуйста, – вежливо сказала женщина бармену.

– Вам как обычно? – спросил он, доставая банку с дорогими сухими листьями.

– Да, спасибо. Мы пойдем туда, вглубь.

– Фрэнки платит! Круто! – Человек в деловом костюме признательно похлопал ее по руке.

– Круто! – отозвалась геймерша. Она подняла свою систему и поставила ее на полоску датчиков, которая опоясывала голову. Ее глаза, абсолютно черные, уставились на Славоя.

– О, привет, – сказала она.

– Привет, Меха, – буркнул Славой, играя со своим стаканом.

Компания двинулась вслед за Фрэнки за занавеску, расшитую бусами, которая висела у одного из концов барной стойки. Меха, теперь оказавшаяся в хвосте, потянула Славоя за рукав.

– Ты как? – спросила она.

– Только что с работы.

– Вы с Промоутером все еще в проекте «Третья рука»?