Автономное плавание - [59]

– Я буду польщен.

– Я не хочу, я боюсь оставаться одна… – она вынула из портсигара еще сигарету и посмотрела на Олега. – Здесь здорово, но… одиноко и страшно. Спасибо, – прикурила от предложенной спички и снова подняла взгляд. – А с Жаннет и с тобой… Втроем не так страшно.

– И поэтому ты полезла за нами шпионить?

– Было любопытно, что она скрывает, – переживать по этому поводу Кейт явно не собиралась, извиняться – тоже.

– А что скрываешь ты?

– Ерунду… – пожала плечами женщина. – Я ни на кого не работаю, Баст. Но я… У меня хорошие отношения с турками.

– С турками? – искренно удивился Олег.

– А что такого? Я же не болгарка, а австриячка. Мне их взаимные счеты неинтересны.

– Значит МАХ[53]… – при упоминании этой аббревиатуры Кейт вздрогнула и снова побледнела. Почти как давеча…

– Как ты?..

– Кейт, я много чего знаю… Ты связана с полковником Баштюрком или с генералом Тугаем… Ведь так?

– Да, – кивнула женщина, даже не пытавшаяся уже шутить. – Господин Баштюрк… Я не знала, что он полковник…

– Бывала у него в Стамбуле? – самое смешное, что это все, что знал Баст фон Шаунбург о турецкой разведке. Название, два имени… и еще слышал как-то про центр в Стамбуле.

– Нет, – качнула головой Кейт. – Мы обычно встречаемся в Европе. Баст! Мне… ей… Черт! Мне просто нужны были деньги.

– Успокойся, Кисси! – Олег решил, что достаточно. Второй истерики он не хотел. – Мне-то какое дело! Да сдай им хоть все тайны болгарского генштаба, я-то здесь при чем?

– Ни при чем, – робко улыбнулась Кайзерина и вздохнула с явным облегчением. – Уф, напугал!

– Какие у тебя планы? – Олег решил, что разговор можно и нужно сворачивать, тем более что и время начинало поджимать.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Вот что ты делала в Праге? Куда собиралась ехать из Вены?

– В Праге я… Теперь это неважно, – улыбнулась она. – Он стал прошлым, понимаешь, о чем я говорю?

– Понимаю, – кивнул Олег. – А сейчас?

– Сейчас я свободна как ветер. Правда, через несколько дней я должна быть в Голландии…

– Встречаешься с Жаннет?

– Дьявол! Баст, есть что-нибудь, чего ты не знаешь?

– Вероятно, есть, но я не знаю, что это, – ушел от прямого ответа Ицкович. – Ладно… Я еду в Париж. Поедешь со мной?

– Почему бы и нет? А ты точно за мной не…

– Нет, – и это была истинная правда, но, с другой стороны, и отпускать Ольгу не хотелось. «Свой человек в Гаване» никогда не помешает, а Ольга, как неожиданно вспомнил Олег, была не только своей, то есть еще одним человеком оттуда, но и профессиональным историком, и работала «там», что характерно, в отделе истории библиотеки Академии наук.

– Ну, как знаешь, – как-то очень «вкусно» усмехнулась Кейт. – А когда мы едем?

– Сегодня. Где твои вещи?

– На вокзале, – вздохнула Кейт. – Ты не представляешь, Баст, какая это морока. Три чемодана… И ведь без них совсем не обойтись…

Глава 8. Остающимся – Голгофа

Маленькая уютная Гаага оказывала на Федорчука странное, почти гипнотическое, действие – хотелось бродить по узким улочкам окраин, заходить в небольшие лавочки и кафе и смотреть. Просто смотреть, не прикасаясь, молча, как в музее, переходя от одного дома-экспоната к другому, разменивая возможность изучать улицы-экспозиции на звонкую монету минут и шуршащие банкноты часов. Но этой наличности у Виктора как раз и недоставало до такой степени, что он с удовольствием занял бы у кого-нибудь еще хотя бы сутки, чтобы прийти в себя. Чтобы только не думать о содеянном, только не вспоминать…

Внезапно возникшая идея «выставить на бабки» Вальтера Кривицкого, советского резидента в Гааге, поначалу вызвала у Виктора легкий приступ энтузиазма.

«Да мы таких, как он, в девяностые на гнилом базаре ловили и на счетчик ставили! Лохов чилийских. Дятлов тряпочных, бисером обшитых», – накручивал себя как перед неприятной встречей или тяжелыми переговорами когда-то в прошлом. Или теперь надо говорить, в будущем? Бес его разберет, но смысл-то понятен, и этого достаточно.

Но недаром сказано: «на трезвую голову»! Работа мысли приглушила горячность первого порыва, а вместо необузданных фантазий в сухом остатке задержались только вопросы, и становилось их – по мере размышлений – все больше. Есть ли прикрытие? И если да, сколько их и где? Каков распорядок дня резидента? Как проводят день его жена и дочь? И самый главный вопрос: на чем его ломать?

В том, что матерый разведчик не принесет вожделенные доллары и фунты «на блюдечке с голубой каемочкой», Федорчук не сомневался. Так же как и в том, что у него самого хватит сил, и физических и моральных, исполнить задуманное.

Celebesstraat, узкая улочка – двум телегам не разъехаться – в северо-западной части Гааги, мирно дремлющая в окружении таких же улиц с колониальными названиями: Суматранская, Яванская, Моллукская. В нескольких кварталах от железнодорожного вокзала – полчаса неспешной прогулки среди одинаковых трех- и четырехэтажных домиков, настолько плавно переходящих один в другой, что об изменении номера дома можно догадаться только по табличке, и то не всегда. Казалось, названия улиц придают воздуху особый аромат, лежащий на поверхности: пряности и кофе, – но в то же время с послевкусием соленого морского воздуха и застарелой ржавчины.