Автокатастрофа - [7]
Задумывалась ли когда-нибудь моя жена, каждый вечер посещая палату, какое эротическое приключение привело меня на эстакаду Западного проспекта? Когда она сидела около меня, производя своими проницательными глазами инвентаризацию анатомических частей моего тела, еще оставшихся в ее распоряжении, я был уверен, что она читала в шрамах на моих ногах и груди ответ на свой невысказанный вопрос.
Вокруг меня сновали санитарки, исполняя свою причиняющую боль работу. Когда они сменяли дренажные трубки на моих коленях, я пытался не вырвать вводимое мне достаточно сильное болеутоляющее. Оно не ослабляло моих страданий. Только крутой нрав санитарок помогал мне совладать с собой.
Врач, молодой блондин с огрубевшим лицом, осмотрел травмы на моей груди. В нижней части грудной клетки, там, где работающий мотор вытолкнул в салон клаксон, кожа была изодрана. Мою грудь украшал полукруглый синяк - мраморная радуга от соска к соску. В течение следующей недели эта радуга прошла через последовательность оттенков, напоминая цветовой спектр образцов автомобильных лаков. Глядя на себя, я понял, что по узору моих повреждений автоконструктор мог бы точно определить марку и год выпуска моей машины. Очертания руля запечатлелись на груди, приборная панель отпечаталась на коленях и берцовых костях. Импульс столкновения между мной и интерьером салона автомобиля был закодирован в этих ранах, как очертания женского тела оставляют след на теле партнера в течение нескольких часов после полового акта.
На четвертый день без очевидной причины мне перестали вводить болеутоляющее. Меня все утро рвало в эмалированную посудину, которую держала перед моим лицом медсестра. Она смотрела на меня добродушным, но неподвижным взглядом. Я прижимался щекой к холодной кромке почкообразной посудины. Ее гладкую поверхность пересекала маленькая жилка крови какого-то безымянного предыдущего больного.
Когда меня рвало, я прислонялся лбом к сильному бедру медсестры. Возле моего покрытого синяками рта ее уставшие пальцы странно контрастировали с юной кожей. Я заметил, что думаю о ее половых губах. Когда она в последний раз мыла эту влажную ложбинку? По мере моего выздоровления подобные вопросы все чаще овладевали мной во время бесед с врачами и медсестрами. Когда они в последний раз ополаскивали половые органы? Оставались ли на их задних проходах частички фекалий? Пропитывал ли их белье аромат прелюбодеяния, когда они ехали из больницы домой? Сочетались ли браком следы спермы и вагинальной слизи на их руках с выплеснувшимся в нежданной автокатастрофе охладителем для мотора? Пока несколько нитей зеленой рвотной массы сочились в посудину, я ощущал теплые контуры бедра девушки. Шов на ее льняном полосатом платье разошелся был зашит несколькими стежками черных хлопчатобумажных ниток. Я заметил змеевидные следы поноса на округлой поверхности ее левой ягодицы. Их спиральные очертания казались столь же деспотичными и значащими, сколь повреждения моих ног и груди.
Автокатастрофа высвободила из моего сознания эту одержимость сексуальными возможностями всего, что меня окружало. Я представлял себе палату, наполненную выздоравливающими авиапассажирами, а в голове каждого - целый бордель образов. Столкновение наших двух автомобилей было моделью казалось бы элементарного, но все же невообразимого сексуального единения. Меня манили травмы еще не прибывших пациентов - необъятная энциклопедия податливого воображения.
Казалось, Кэтрин ощущала присутствие этих фантазий. Во время ее первых визитов я был еще в шоке, и она познакомилась с планировкой и атмосферой больницы, обмениваясь добродушными шуточками с врачами. Когда медсестра унесла мою рвоту, Кэфип деловито подтащила к изголовью кровати металлический столик и выгрузила на него кипу журналов. Она села возле меня, пробежала быстрым взглядом по небритому лицу и подрагивающим рукам.
Я попытался улыбнуться. Швы на моей голове - второй пробор на дюйм левее настоящего - мешали мне изменить выражение лица. В небольшом зеркале, которое подносили к моему лицу медсестры, я напоминал настороженного акробата, испуганного собственным искаженным скелетом.
– Извини, - я прикоснулся к ее руке, - я, наверное, кажусь слишком замкнутым.
– С тобой все в порядке, - сказала она. - Абсолютно. Ты похож на одну из жертв в музее Мадам Тюссо.
– Попробуй зайти завтра.
– Я зайду, - она прикоснулась к моему лбу, робко разглядывая рану на голове. - И принесу тебе косметику. Наверное, косметические услуги здесь предоставляют только в Эшфордском морге.
Я взглянул на нее радостнее. Проявления теплоты и супружеского участия меня приятно удивили. Умственная дистанция между моей работой на коммерческой телестудии в Шефертоне и ее молниеносной карьерой в отделе заграничных путешествий компании «Пан-Американ» в последние годы все больше разделяла нас. Кэтрин брала сейчас летные уроки и создала с одним из своих приятелей маленькую туристическую чартерную авиафирму. Этой деятельностью она занималась весьма целеустремленно, непроизвольно подчеркивая свою независимость и самодостаточность, словно она застолбила участок земли, который скоро невероятно поднимется в цене. Я на все это отреагировал, как большинство мужей, быстро развивая обширный запас забытых отношений. Слабое, но отчетливое жужжание ее маленькой авиации в конце каждой недели пересекало небо над нашим домом - набат, задававший тон нашим взаимоотношениям.
Три сценария Апокалипсиса от Дж. Г. Балларда. Картина первая. Экологическая катастрофа приводит к глобальному потеплению. Мир затоплен водой. Первобытные рептилии и гигантские растения, как тысячи лет назад, восходят на сцену Истории. Голос Разума умолкает под напором инстинктов. Или так – моря покрываются пленкой, не пропускающей воду. Дожди прекращаются, и лицо планеты опаляет жестокая Засуха. И третий сценарий. Прозрачные колючие кристаллы покрывают поверхность Земли, обещая не то новый ледниковый период, не то невиданную доселе эволюцию жизни.
Сорок этажей, тысяча квартир, две тысячи жильцов — это и есть высотка, одна из пяти запланированных в новом жилом комплексе в Лондоне. Полная самообеспеченность, включая торговый центр, салон-парикмахерскую, два плавательных бассейна, спортивный зал и начальную школу для детей — несомненно, это образец будущего, новая социальная структура, дивный новый мир…Вот только начинается что-то неладное — с электричеством, с лифтами, с мусоропроводом… Кто виноват? Виноваты другие — те, кто сверху, те, кто снизу.
Один из самых сильных романов Джеймса Болларда, заслужившего репутацию тонкого стилиста и психолога. Герой, запертый в собственном доме, обнаруживает множество своих фантомов, с небольшой задержкой совершающих все его действия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Этот номер журнала посвящен 100-летию со дня рождения Владимира Ильича Ленина.На 1-й странице обложки — рисунок А. ГУСЕВА к повести П. Губанова «Кочегар Джим Гармлей».На 2-й странице обложки — рисунок Б. ДОЛЯ к рассказу С. Гагарина «Горит небо».На 3-й странице обложки — рисунок П. ПАВЛИНОВА к повести Э. Корпачева «Мы идем по Африке».
Страшные истории о преступлениях, совершённых подростками. Встречаются даже серийные маньяки. Некоторые вышли на свободу! Есть и девочки-убийцы… 12 биографий. От этих фактов холодеет кровь! Безжалостные маленькие монстры, их повадки, преступления и наказания… В Японии, Англии, России, США, Украине… Почему такое бывает? Случайность, гены, алкоголизм, бедность, неправильное воспитание, вина родителей или общества?
Я — чистый холст, и даже художник во мне не знает, чем его заполнить. Моя жизнь началась в тот день, когда я сбежала и очнулась в больнице. Сбежала от реальности. Сбежала от страха. Сбежала от Него. До этого момента ничего не существовало, и я уверена, что, с такой быстротечностью дней, впереди меня тоже ничего не ждет. Но я стараюсь. Пытаюсь жить для дедули, который не покидает меня с тех пор, как я проснулась. Но все попытки бесполезны. Я вновь сбегаю, чтобы начать новую жизнь на небольшом острове, где не нужно оправдывать ничьи ожидания.
В пригороде Лос‑Анджелеса на вилле Шеппард‑Хауз убит ее владелец, известный кардиолог Ричард Фелпс. Поиски киллера поручены следственной группе, в состав которой входит криминальный аналитик Олег Потемкин, прибывший из России по обмену опытом. Сыщики уверены, убийство профессора — заказное, искать инициатора надо среди коллег Фелпса. Но Потемкин думает иначе. Знаменитый кардиолог был ярым противником действующей в стране медицинской системы. Это значит, что его смерть могла быть выгодна и фигурам более высокого ранга.
СТРАХ. КОЛДОВСТВО. БЕЗЫСХОДНОСТЬ. НЕНАВИСТЬ. СКВЕРНА. ГОЛОД. НЕЧИСТЬ. ПОМЕШАТЕЛЬСТВО. ОДЕРЖИМОСТЬ. УЖАС. БОЛЬ. ОТЧАЯНИЕ. ОДИНОЧЕСТВО. ЗЛО захватило город N. Никто не может понять, что происходит… Никто не может ничего объяснить… Никто не догадывается о том, что будет дальше… ЗЛО расставило свои ловушки повсюду… Страх уже начал разлагать души жителей… Получится ли у кого-нибудь вырваться из замкнутого круга?В своей книге Алексей Христофоров рассказывает страшную историю, историю, после которой уже невозможно уснуть, не дождавшись рассвета.
Запретная любовь, тайны прошлого и загадочный убийца, присылающий своим жертвам кусочки камня прежде чем совершить убийство. Эти элементы истории сплетаются воедино, поскольку все они взаимосвязаны между собой. Возможно ли преступление, в котором нет наказания? Какой кары достоин человек, совершивший преступление против чужой любви? Ответы на эти вопросы ищут герои моего нового романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Чарльз Прентис, популярный автор книг о путешествиях, вынужден отложить поездку в очередную экзотическую страну и срочно лететь на испанское Средиземноморье – вызволять из тюрьмы своего брата, управляющего спортивным клубом в курортном местечке Эстрелья-де-Мар. Но по приезде оказывается, что Фрэнка Прентиса обвиняют не в даче взятки, не в неуплате налогов, а в жестоком убийстве пяти человек; и что самое странное – он своей вины не отрицает. Горя желанием докопаться до истины, Чарльз погружается в лабиринт лжи и недомолвок, мелкой преступности и отпускных пороков, шизофрении и конспирологии…
Баллард, написавший несколько книг и известный всему миру как фантаст, прежде всего, знаменит автобиографическим романом «Империя солнца» о нескольких годах своей мальчишечьей жизни в концентрационном лагере в Китае в период японской оккупации в годы второй мировой войны. Эта правдивая и жестокая история о выживании в условиях голода, смертей и жестокости людей по отношению друг к другу не содержит моральных оценок и потрясает той непосредственностью, с которой одиннадцатилетний Джим приспосабливается к войне.
Один из самых красивых романов Джеймса Грэма Болларда, посвященных гибели человеческой цивилизации. Глобальное потепление: влажная тропическая жара, огромное багровое солнце, повисшее над горизонтом, гигантские рептилии, неторопливо проплывающие по затопленным улицам давно обезлюдивших мегаполисов... У британцев богатая традиция в области создания романов-катастроф, от Герберта Уэллса до наших дней. Боллард — один из самых сильных английских авторов, отдавших должное этой теме.
Энергетический кризис, разразившийся в конце ХХ века вследствие климатических изменений, привел к тому, что Америка обезлюдела. Спустя столетие небольшая группа исследователей из Европы отправляется в экспедицию на заброшенный континент. Они обнаруживают, что большая часть страны превратилась в пустыню, населенную разрозненными сообществами, исполняющими причудливые ритуалы. Экспедиция следует из Манхэттена через сеть отелей «Холидей Инн» и тематические парки и в конце пути сталкивается с удивительной новой силой, сформировавшейся в самом сердце Лас-Вегаса.