Автодидактика - [15]

Во вступлении к книге А. Мусатова "Высшая математика для самообучения" - кажется, так она называется - есть великолепная фраза о том, что голова кружится, когда взбираешься на восьмой этаж абстракции. Это - я имею в виду голову - может закружиться только у того, кто не является тотальным рационалистом. Когда-то академик Я. Б. Зельдович - не премину воспользоваться своей дежурной цитацией, потому что она очень нужна здесь в одном вступлении к своей замечательной книге по высшей математике написал, что никакого противопоставления между Лирикой и физикой не существует на самом деле, это противопоставление придумал человек, который не владел физикой,- Борис Слуцкий, поэт. Понимаете, куда я клоню? Я клоню к тому, что любым предметом надо заниматься, высекая состояния, высекая что-то такое, что доставляет удовольствие, вызывает эйфорию и награждает, естественно, эндогенными опиатами. И сама жизнь наша, и энергетика на биологическом уровне, целиком зависят от этих эндогенных опиатов, то есть от количества творчества в единицу времени.

Теперь мы с вами должны обязательно рассмотреть тезис "Отказ от честности как отказ от источника энергии". Честность воспринимается людьми как нечто приятное, красивое, как скромность, например, которая, якобы, украшает человека. Скромность - не украшение, а необходимая трезвость мышления, то, что связано с адекватностью мышления.

Что такое адекватность мышления? Это умение понимать предмет в двух смыслах: во-первых, так, как его понимает большинство, то есть конформно, и второе - так, как его чувствуешь гы. Если нет второго, ты - тотальный рационалист, ты усвоил этот предмет, но тебе страшно скучно им пользоваться, тебя от него тошнит, он на физиологическом уровне противен твоей природе. А мы так учимся! Мы запихиваем в голову огромное количество абстрактной информации, забывая о законе превращения NI сначала в Gestalt, в образ, а потом - в уникальную форму N;, то есть в мою собственную, приобретенную только что, творческую идею, сформулированную моими словами. Вот почему опытные педагоги говорят: "А ты скажи своими словами", давая пощупать, делая из своих непослушных учеников наглядчивых людей, которые очень часто способны превратить в наглядное даже то, что обычный человек не видит. Я за наглядчивость, которая связана с имагинацией, за имагинативность обучения, превышающую обычную для наших краев норму.

Воображение очень слабо применяется в нашей педагогике. Оно должно стать главным средством обучения, тем более что оно - мы уже говорили об этом - лечит и профилактизирует некоторые, этак тысячи две, заболевания, включая даже, между прочим, грипп, хоть он и заразен, за счет того, что ты повышаешь сопротивляемость. А так как все время есть супернадбавка здоровья и энергии, то ты, получается, имеешь массу свободного времени, и становишься все гармонизированной, у тебя появляется надобность почему-то услышать не только hard-rock, понимаете ли, а еще и metal. Другими словами, человек выходит к широте познаний только тогда, когда он готов, когда он предрасположен к этому технологически.

Смотрите, я актуализирую интерес - прерываюсь, у меня надобность выйти за пределы известного мне, я уже хочу, я бегу к словарю, все прекрасно. Я бегу - нашел слово, у меня совершенно другое развитие мыслей, у меня веточка выросла на дереве, - на воображаемом, конечно, деревце моей мысли, моего мышления даже, - из-за того, что я пошел к словарю. Если бы я в этот момент не пошел к словарю, если бы я не вырастил веточку, она не разрослась бы, не отпочковались бы от нее листочки, и не было бы другой веточки, которая уже на этой выросла. Так растет судьба. Потому что мастерство-то в тонком мышлении заключается, ведь орган духовного развития человека, движитель судьбы - это прежде всего то, о чем мы сейчас говорим с вами. Если человек умеет актуализировать свой интерес, он, естественно, приходит к мастерству, потому что совершенствуется по той невероятной меандровой кривой, которая рисуется сама. А так как этот процесс природен и естествен, то ручейковая логика приводит его к тому морю, которое называется судьба, навык, мастерство. Если я не прав умозрительно, попробуйте опровергнуть. Если я не прав практически - попробуйте позаниматься. Конечно, я провоцирую вас, провоцирую при помощи тотального диалектизирования, предлагая вам схему дуального расщепления везде, повсюду, где бы вы ни были: а что, если это довести до проявленности высшей "дзи", - появится "ди"? И что будет? Абсурд?! А все равно интересно, стоит подумать! Я провоцирую вас асоциально, я даже, как бы шутя, подставляю свою голову под гильотинный нож. Делайте, но думайте, думайте, думайте, применяйте эти методы. Я уж, как видите, не жалею сил, чтобы постараться вас расшевелить, так как мы собрались для того, чтобы интенсив стал в нашем обучении пожизненным.

Тщеславие и честолюбие. Что такое тщеславие, мы знаем по-автодидактически - это утверждение себя любого: вот я утверждаю себя, потому что это я. Тщеславие - вещь скверная. Надо учиться ежечасно его преодолевать, предпочитая тщеславию особый вариант честолюбия. Сказать, что человек окончательно не тщеславен, никогда нельзя, даже если это утверждают Л. Толстой и Ж. Лабрюйер, - я знаю из практики, что мы можем становиться грешниками в любой момент своего существования. Святой возводить себя в степень святого как раз и не будет, потому что знает, что надо преодолевать грех в себе. Самый большой и самый странно распространенный грех выпячивания, возвеличивания себя идет, скорее всего, от витальности, от надобности выжить в некой сфере. Если человек выходит на сцену и волнуется чрезмерно, когда уже начал работать, он слишком тщеславен, надо перебороть себя, осознавая необходимость утверждения идеи. И пусть будет три миллиона зрителей - все равно надо утверждать идею, брать рапиру и утверждать. А тот, кто садится и играет себя, и какого себя? - самого лучшего мальчика в мире, который умеет играть Бетховена, - играет не Бетховена, играет не "К Элизе", он играет себя худшего, и играет бездушно, не думая об идее, о художественной стороне дела, которое должен утверждать. И это начинается с детства, начинается с использования такого "замечательного" произведения, как "Осуждение Паганини" А. Виноградова. Испортить ребенка очень легко, заразив тщеславием и думая, что заражаешь честолюбием. Но честолюбие - нечто иное. Это обезымянивание, это подмена себя, того, который ничего не умеет, Мастером, которому не нужно имя, потому что тебя все равно Гомером будут называть, а как на самом деле - неизвестно. Или Шекспиром, а может, Саутхемптоном? - какая разница, это - Мастер! Это Мастер, и потому, наверное, у М. Булгакова "Мастер и Маргарита". Это и есть имя, потому что то специфическое мастерство, та судьба и наименовывают нас по-настоящему, хотя я, конечно, отнюдь не склонен считать, что наше имя, данное родителями, не влияет на нас - это особый вопрос, отсылаю вас по этому поводу к Павлу Флоренскому.