Автобайки - [19]

На третий час рыбалки стал Дырин менять мормышки: красные на желтые, желтые на серебристые, серебристые опять на желтые. Стал, как и сотни рыбаков вокруг, то поднимать крючки ближе к поверхности реки, то опускать их на самое дно. Даже ерши игнорировали утренним завтраком. Да каким завтраком! Стрелки часов давно уже показывали время обеда.

Бросил снасти, побежал к группе рыбаков. Да есть ли здесь вообще рыба-то? Не отравлена река химикалиями и нефтеотходами? "Есть, - хором отвечают, - И судак есть матерый, и жирная плотва, и щука зубастая!" Вера в рыбью справедливость стала покидать Дырина, ему не хотелось уже поймать, хотелось одним глазком увидеть хотя бы одну малюсенькую рыбешку.

После десятичасового мучения силы и вера покинули Дырина. Он вытащил лески и покидал удочки в огромный рыбацкий ящик. Остервенело зашагал к машине. Рыбой в этом месте и не пахло. Кто вообще первым сказал, что здесь что-то ловится? Какие щуки, какие лещи! Судаков нет, зато дураков вокруг черным черно!

"Шестерочка" бодро завелась и уже готова была кинуться к обледеневшей трассе. Но Дырин решил срезать путь. Зачем ехать два десятка километров к мосту, если можно путь срезать напрямки, по крепкому льду. Покатил он как раз через то место, где насверлил десятков пять лунок. Как раз в том месте и хрустнул лед. Дырин не растерялся, успел угрем выскользнуть в полуоткрытое окно. И после рассудительности не потерял: когда машина скрылась в мутной воде, ухватился на кромку льда, тут и рыбаки на помощь подоспели.

Приняв из чьих-то рук сто пятьдесят чистого спирта, Дырин не жалел об автомобиле. Машину достать можно, а человеческая жизнь - одна. Вторую жизнь не достанешь.

Горел костер, трещали поленья, от одежды шел пар, а Дырин держал третью порцию со ста пятьюдесятью. И жизнь казалась ему немалозначной. Он знал, что никакой рыбы в этой речушке нет и впомине, и завтра утром он займется другой ловлей - вылавливанием собственного автомобиля.

Крановщик из ближайшего совхоза за тысячу рублей согласился приехать на берег. А ещё за двести, завести гаки под шестерку Дырина. Плату за ремонт и постановку машины на ход решили обговорить после. Крутился крановщик так, что Дырин подумал, что тот всю жизнь только и делал то, что вылавливал из реки чужие автомобили. Наконец из воды показалась красная крыша "шестерки". А ещё через десять минут она стояла на льду, выпуская через щели серую воду. Дырин, заглотнув очередные сто пятьдесят, растроганный подошел к четырехколесному другу. Оглядел задорными глазами собравшуюся толпу рыбаков-неудачников: видите, мол, какие особи водятся в этой реке! Открыл переднюю дверь и обомлел: вместе с остатками воды на лед выпрыгнуло несколько тугих, крупных окуней. А ещё через минуту из-под водительского сиденья показалась зубастая щучья пасть. Дырин профессионально определил, что хищница не менее десяти килограммов...

- Я ты говорил в этой реке рыбы нет, - сказал кто-то из рыбаков Дырину. - Вон какие "крокодилы" водятся.

Немного покапризничав, неприхотливая шестерка, все-таки завелась. И домой Дырин возвращался с уловом.

2000 г.

НЕ БРАТАНЫ - БРАТИШКИ

Из проходной завода имени Ленинского Комсомола выпорхнуло прекрасное созданье. Короткая кожаная юбчонка, футболочка, туго обтягивающая острую грудь, солнечные волосы, разбросанные по плечам. Я хотел было привлечь её внимание клаксоном - а ну повезет и её острые коленки окажутся на переднем сиденье в моем "Москвиче" с реновским двигателем? Но ребятишки с короткими стрижками в белых рубашках и черных галстуках, высунувшиеся из окон темно-зеленого "Лексуса" опередили меня. "Лексус" подрезал меня с левой стороны и затормозил около тротуара рядом с девчонкой.

Что она им говорила, я не слышал. Рукавом вытер пот со лба, радуясь тому, что передний бампер моего "Москвича" зафиксировался в пяти сантиметрах от заднего бампера темно-зеленой иномарки. За такие "подрезки" надо бить морды! Но разве один в поле воин?

Светофор показывал красный. Девчонка послала братанам воздушный поцелуй и направилась в сторону метро. Через полминуты мы её снова догнали. Я залюбовался её осиной талией и только в последний момент заметил резкое торможение "Лексуса". Удар, звон разбитого стекла - приехали. Солнышко зашло за тучи, а прекрасное создание скрылось в проеме метрополитена. Перед моим окном стояли трое ребят в белых рубашках и черных галстуках.

- Че делать будем, брателло?

Я вышел из машины. К счастью разбилась фара на моем "Москвиче". А на целехоньком бампере "Лексуса" осталась лишь краска от моей машины.

Место, автонедоразумения окружил народ. Большинство - рабочие с АЗЛК. С сочувствием качают головами и спорят, что дороже - один "Лескус" или два десятка "Москвичей" с реновскими двигателями. Я слышу, что один "Лексус" все-таки дороже...

Знаешь сколько стоит новый бампер? - показывает на место удара и начинает торг один из "брателл".

- Мужики, так ведь цел ваш бампер.

- Це-е-ел!!! - разыгрывают удивление все разом. - Смотри вмятина какая!

Спорить бессмысленно. Я оглядываюсь по сторонам: нет ли где-нибудь по близости инспектора? Из проходной завода выходит компания - человек десять здоровых мужиков. Останавливаются перед пивным киоском.