Австрийский моряк - [7]
Познакомились мы с ним в начале июня, спустя недели три после моего приезда сюда. Денек неожиданно выдался погожим, и сестры разрешили мне погреться на солнышке в вымощенном каменными плитами садике за домом, который используют для сушки белья. Как приятно посиживать там часиков эдак с одиннадцати, когда нет ветра и можно любоваться на лежащий через бухту Пенгадог поросший лесом мыс — оконечность похожего на спину огромного кита хребта, который местные называют Сефн-Гейрлвид. Сестра Элизабет усадила меня в шезлонг, укутала ноги пледом, а сама покатила на почту в Ллангвинид на монастырском велосипеде. Плас располагается в семи километрах от деревни и в пяти от ближайшего паба, в необитаемом за исключением нас приходе Пенгадог, давшем свое имя бухте и почтовый адрес нашему приюту. Удаленность от алкоголя особенно тяжко сказывалась на обитателях богадельни, многие из которых привыкли забывать о горестях мира при помощи глотка полировки для металла или невообразимых продуктов перегонки изюма и гнилого картофеля. Но как говорится, дареному коню в зубы не смотрят. Местечко отошло к сестрам лет десять тому назад, будучи завещано польского происхождения фермером. Тот, по слухам, году где-то в сорок восьмом прикончил своего партнера, а тело спрятал так искусно, что полиция так и не смогла выдвинуть обвинение.
Вот так сидел я в том садике и смотрел на расстилающийся за бухтой великий океан, а образы из прошлого клубились и роились у меня в голове. Иногда сущей мелочи бывает достаточно, чтобы пробудить воспоминания: дурацкий фильм «Звуки музыки», который шел по телевизору в гостиной приюта, тот самый, в котором кто-то пытается изображать моего старого боевого товарища Георга фон Траппа; запах дизельного топлива, донесшийся от стоящего на подъездной дорожке фургона развозчика; звучащий по радио вальс из «Там, где поет жаворонок»[2], — и вот я уже снова в умирающей императорской Вене, в той безнадежной, голодной весне 1918 года. Даже здесь нет спасения, ведь голубая вода бухты — в кои веки спокойной — в обрамлении поросших соснами скал так похожа на то море, каким я впервые увидел его во время нашего семейного отдыха в Абацце в 1897 году. Ради чего разыгрывалась вся эта ужасная, горькая комедия жизни? Ни смысла, ни порядка, ни цели — прожить сто с лишним лет и закончить дни у черта на куличках мешком дряблой кожи и подагрических костей, не сильно отличающимся от кресла, на который он водружен?
В этот миг мысли мои были прерваны немузыкальным насвистыванием Кевина, появившегося в саду с перекинутым через плечо мотком провода. Сестра Элизабет познакомила нас за пару дней того, и поскольку манерам Кевин обучен не был, то и не считал само собой разумеющимся обходиться с древними развалинами вроде меня как с умственно неполноценными.
— Утречко доброе, мистер Прохазка! — жизнерадостно воскликнул он с гнусавым кардиффским выговором. — Славный денек, а? Так вы тут солнечные ванны принимаете?
— Да. Как видишь, наслаждаюсь хорошей погодой, а заодно любуюсь видом.
— Ага, видок что надо. Но вам повезло, что вы его не наблюдали, когда дождь хлещет.
— Так погода тут обычно такая плохая?
— Да не то слово, — ухмыльнулся Кевин. — Лето от зимы отличается только тем, что чертов дождь становиться чуток теплее. А когда ветер перестает, начинают считать, сколько овец сдуло.
С этими словами парень принялся за работу. Ему предстояло натянуть новую бельевую веревку для сестры Терезы, заведующей прачечной. Принесенный шнур оказался коротковат, и Кевин стал наращивать его за счет куска старого при помощи простого рифового узла. Зная, что некогда он служил на флоте, я решил немножко подтрунить над парнем.
— И чему только учат сейчас в мореходках? В мою бытность на море меня бы под капитанский рапорт притянули за такую халтуру. Тут сплеснивать надо. Воистину, куда катится этот мир?
Кевин обернулся и посмотрел на меня так, будто его змея укусила, а потом хохотнул, но как я заметил, без злобы.
— Ха! И много-то вам известно про сплеснивание? Вы хоть в море-то ходили?
— Я, молодой человек, тридцать с лишним лет тянул лямку кадрового морского офицера, а обучение проходил на настоящих парусниках. Но раз зашел разговор, сами-то вы служили?
— Я? — Кевин уставился на меня с притворным возмущением. — А это видали?
Он закатал рукав и сунул мне руку под нос. От локтя до плеча вся она была покрыта барочной вязью из дельфинов, якорей, русалок, львов, дующих в раковины тритонов и еще бог весть каких созданий, сплетенных друг с другом канатом. Посередине располагалась Британия с трезубцем. Сия английская леди невозмутимо восседала посреди всех этих иностранцев. Ниже виднелся свиток с витиеватой надписью «Дредноут» и перечнем боевых отличий. За годы я навидался татуировок, и должен признать, что эта была из числа лучших: сбалансированный дизайн и прекрасная техника, если можно так выражаться о картине, созданной посредством введения пигмента в живую кожу. То явно была работа средиземноморского художника, возможно, мальтийца.
— Видали? — повторил Кевин. — Обошлась мне в двести пятьдесят монет, уплаченных одному малому в Гибралтаре. Ему, кстати сказать, тридцати четыре сеанса потребовалось. У меня потом рука как кровяная колбаса несколько недель была — если я в койке ненароком на эту сторону поворачивался, половина кубрика просыпалась.
В этой книге, последней по времени написания, но первой по хронологии событий, юный кадет Морской Академии Отто Прохазка на паровом корвете Австро-Венгерской империи несет цивилизацию невежественным народам Африки и Океании.
Отто Прохазка, будущий герой № 27 империи Габсбургов, а пока капитан-лейтенант флота Австро-Венгерской империи, вроде бы обреченный умереть от скуки и артиллерийских учений на борту линкора мирного времени решает стать пилотом зарождающейся морской авиации, интересно и неожиданно проводит время, а также пытается предотвратить начало Первой мировой войны, хотя и безуспешно. События разворачиваются на территории современной Хорватии, Сербии, Аравии и Китая.Невероятно интересно написанная книга с отличным юмором, повествующая о малоизвестной нам теме – Австро-Венгерской империи.«Ретро техно-приключенческий триллер, нечто среднее между Томом Клэнси и Патриком О'Брайаном» «Лайбрери Джорнел».
В середине 1916 года Отто Прохазку отстраняют от командования подводной лодкой по подозрению в торпедировании немецкой субмарины и отправляют авиационным стрелком-наблюдателем на итальянский фронт. Учитывая несовершенство тогдашних самолетов и напряженность боевых действий в нелегкой для полетов гористой местности, где горы зачастую выше, чем максимальная высота полета аэроплана, и зенитки иногда стреляют сверху, эту «командировку» можно было смело приравнять к смертной казни. И действительно, только чудом нашему герою удалось несколько раз избежать гибели.Это, пожалуй, самая «военная» из книг серии, содержащая множество убедительных деталей о военных действиях на этом почти забытом фронте Первой мировой, а также о «детских» годах боевой авиации.
«— Мама, кто живёт за морем?— За морем… живут боги, великие сидхе. Вечно резвятся они в золотых садах Яблочного Эмайна, не зная ни старости, ни печали. А за нижнем морем — царство фоморов, чёрных повелителей смерти.— А кто живёт за границей холмов?— Люди.— А они добрые или злые?— Пока ещё не определились».Сеттинг: древние Скандинавия, Ирландия, Суоми. Столкновение пантеонов, в том числе с ранним христианством.Много сложных незнакомых слов вроде «хирд», «скир», «нойд» и так далее. В качестве сносок вынесены в основном те, что я считаю лежащими за гранью пассивного словаря среднего интеллигента.
Герой этой книги – не кровожадный вампир, созданный пером бульварного писаки Брема Стокера, а реальная историческая личность. Румынский, а точнее – валашский, господарь Влад III Басараб, известный также как Влад Дракула, талантливый военачальник, с небольшой армией вынужденный противостоять огромной Османской империи. Если бы венгерский союзник Влада всё же сдержал обещание и выступил в поход, то кто знает, как повернулось бы дело. Однако помощь из Венгрии не пришла, а Влад оказался в венгерской тюрьме, оклеветанный и осуждённый теми, кто так и не решился поддержать его в священной борьбе за свободу от турецкого владычества.
Юный ярл Орм по-прежнему возглавляет Обетное Братство — отряд викингов, спаянный узами общей клятвы, принесенной Всеотцу Одину: быть вместе и в мире, и в войне. Его побратимы, казалось бы, остепенились и прочно осели на берегу, но огонь приключений и опасности в их сердцах не угас. И снова они отправляются в поход за проклятым серебром Аттилы, к необъятным просторам Травяного моря. Спокойная жизнь на суше не для побратимов — такая уж у них судьба. Но теперь викинги не одни — вместе с ними из Новгорода идет дружина юного князя Владимира, которому также не терпится добраться до сокровищ великого завоевателя.
Он начал Куликовскую битву, сразив в единоборстве монгольского богатыря Челубея и заплатив за свой подвиг жизнью. Он вышел на поединок против закованного в доспехи степняка, не надев даже кольчуги, в монашеской рясе, с крестом на груди — и пал бездыханным на труп поверженного врага, «смертью смерть поправ», вдохновив русское войско на победу над Мамаевыми полчищами.Что еще мы знаем о легендарном Пересвете? Да почти ничего. Историки спорят даже о том, откуда он был родом — из Брянска или Любеча… Новый роман от автора бестселлеров «Побоище князя Игоря», «Злой город» против Батыя» и «Куликовская битва» восполняет этот пробел, по крупицам восстанавливая историю жизни Александра Пересвета, в которой были и война с Тевтонским орденом, и немецкий плен, и побег, и отцовское проклятие, и монашеский постриг, и благословение Сергия Радонежского, открывшего иноку Александру его великое предназначение — пожертвовать жизнью «за други своя», укрепив дух войска перед кровавой сечей, в которой решалась судьба Русской Земли и Русского народа.
Местом действия романтических событий и дерзких, захватывающих дух приключений автор выбирает Италию и Сицилию. Устав от грабежа и разбоя, великий атаман разбойников Ринальдо Ринальдини ищет забвения на отдаленных островах Средиземного моря, мечтая там начать праведную жизнь и обрести душевный покой. Однако злосчастный рок преследует его, ввергая во все новые приключения и заставляет творить еще большее зло.
III в. до н. э. Два могучих государства — республиканский Рим и Карфаген — вступили в смертельную схватку. Но победы на суше не являются решающими. Лишь тот, кто властвует на Средиземном море, победит в этой войне.Флот карфагенян силен, их флотоводцы опытны. Рим же обладает лишь небольшими кораблями, способными плавать в прибрежных водах. Республике нужно срочно построить военные суда и обучить моряков.За плечами римлянина центуриона Септимия двенадцать лет воинской службы, он закален дисциплиной и битвами. Капитан Аттик — грек, для римлян человек второго сорта, опыт морехода получил в сражениях с пиратами, наводившими ужас на прибрежные города Республики.