Австрийская экономическая теория и идеал свободы - [20]

Шрифт
Интервал

Относительная замкнутость нашей группы в немалой степени объясняется обстоятельствами послевоенной жизни, которые принуждали к замкнутости и опоре исключительно на собственные ресурсы. Но помимо особенностей времени, когда даже доступ к иностранной литературе стал труден, а путешествия были почти неосуществимы, действовали другие факторы. Сегодня, видимо, трудно даже вообразить себе, сколь скудными были личные контакты или обмен мыслями между учеными разных стран всего лишь пятьдесят или сорок лет тому назад. Я убежден, что, если не считать отрывочного обмена письмами, почти никто из крупных экономистов в период перед Первой /мировой/ войной не встречался друг с другом. Непосредственно перед войной были робкие попытки преодолеть эту изолированность. Был организован впервые обмен профессорами между американскими и европейскими университетами; не лишен значения тот факт, что одним из первых, если не самым первым австрийцем, который участвовал в этой программе обмена, был Шумпетер, который в 1913 году ездил в Гарвард. Я думаю, что именно благодаря этому мы в Вене в первые послевоенные годы лучше знали труды американских теоретиков Джона Бейтса Кларка [John Bates Clark (1847--1938) профессор Колумбийского университета и автор маржиналистской теории распределения. См. первое Приложение ниже -- амер. изд.], Томаса Никсона Карвера [Thomas Nixon Carver (1865--1961) профессор политической экономии в Гарвардском университете -- амер. изд.], Ирвинга Фишера [Irving Fisher (1867--1947) экономист в Йельском университете и автор плодотворных работ по теории процента и покупательной способности денег -- амер. изд.], Франка Феттера [Frank Albert Fetter (1863--1949) преподавал в Корнельском и Принстонском университетах; иногда его путают с его сыном, историком экономики Frank Witson Fetter. О влиянии Франка А.Феттера на австрийских экономистов см. Введение к его Capital, Interest and Rent (Kanzas City, Mo.: Sheed, Andrews & Mcmeel, 1977), pp. 1--24. -- амер. изд.] и Герберта Джозефа Давенпорта [Herbert Joseph Davenport (1861--1931) был профессором университетов Чикаго, Миссури и Корнуэлла], чем работы любых других иностранных экономистов, за исключением, может быть, шведов. Довоенный визит в Вену Викселя вспоминали как большое событие, а сразу после войны Густав Кассель был самым знаменитым экономистом, который читал лекции и публиковал статьи во всех европейских странах -- столь же переоцененный тогда, как недооцениваемый ныне. Но хотя мы были рады тому, что его упрощенная версия теории Вальраса вызвала в Германии оживление интереса к экономической теории, для нас он представлял небольшой интерес.

Но вернемся на миг к довоенной ситуации. Насколько исключительно редкими были случаи общения между экономистами разных стран, особенно разных континентов, видно из оставленного Визером воспоминания о таком редком событии: о встрече, которую организовал в Швейцарии незадолго перед войной фонд Корнеги для обсуждения запланированной серии публикаций. И я не могу здесь обойти случайную встречу Альфреда Маршалла с некоторыми австрийскими коллегами, о которой рассказывает в своих воспоминаниях г-жа Маршалл [Mary Paley Marshall, What I Remember? (Cambridge: Cambridge University Press, 1947); Alfred Marshall (1842--1924) был профессором политической экономии в Кембриджском университете.-- амер. изд.], и о которой я расскажу здесь так, как мне об этом рассказывал Визер -- хотя некоторые, может быть, уже слышали этот мой пересказ. Семьи Маршаллов и Визеров некоторое время проводили летние отпуска в одной и той же деревушке в долине Dolomites, которая тогда принадлежала Австрии. Хотя они довольно скоро выяснили, кем являются их случайные соседи, но оба были довольно робкими людьми, и не весьма разговорчивыми, а потому и не предпринимали попыток познакомиться. Однажды Бем-Баверк, в компании с еще одним представителем австрийской школы, приехал навестить своего шурина Визера, и, будучи страстным и блистательным говоруном (настолько, что порой даже обижался на нежелание своего шурина вступать в обсуждение экономических проблем), воспользовался возможностью представиться Маршаллу, с которым у него прежде была переписка. Г-жа Маршалл устроила совместный чай, о котором она и вспоминает, и который даже запечатлен на фотографии. Все было очень приятно и дружественно. Но на следующий год и Визер и Маршалл независимо друг от друга изменили место летнего отдыха, чтобы иметь возможность работать без помех, не встречаясь с другим экономистом.

Поскольку речь зашла о знаменитых мастерах поговорить, вы можете заинтересоваться, почему еще ни слова не сказано о Шумпетере, который был самым блистательным собеседником среди всех известных мне экономистов, за исключением одного только Кейнса, с которым у него было много общего, в том числе проказливый зуд pour epater le bourgeois, а также определенная претензия на всезнайство и склонность блефовать, выходя за пределы своей исключительной эрудиции.[Говорят, что Шумпетер "дал обет стать лучшим экономистом, наездником и любовником Вены, а позднее сетовал, что ему так и не удалось достичь совершенства в верховой езде". George J. Stigler, Memoirs of an Unregulated Economist (New York: Basic Books, 1988), p.100. -- амер. изд.] Что касается Шумпетера, дело в том, что прожив после войны несколько лет в Вене, он практически не завел контактов с другими экономистами, и почти не встречался даже с теми, с кем работал в семинаре Бем-Баверка. Конечно же, каждый из нас знал две его довоенные книги и его эссе о деньгах [Joseph A. Shumpeter, Das Wesen und der Hauptinhalt der theoretischen Nationalokonomie (Leipzig: Duncker & Humblot, 1908); Theorie der wirtschaftlichen Entwicklung (Leipzig: Duncker & Humblot, 1912), trans. by Redvers Opie as The Theory of Economic Development (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1934, reprinted New York: Oxford University Press, 1961); and "Das Sozialprodukt und die Rechenphennige", Archiv fur Sozialwissenschaft und Sozialpolitik, vol. 44, 1917 -- амер. изд.]. Но мы почти не встречались с ним, и некоторые его высказывания о текущих делах составили ему среди экономистов репутацию enfant terrible. Ему очень не повезло, что в то краткое время, когда он в самый разгар инфляции [с 15 марта по 17 октября 1919 -- амер. изд.] занимал пост министра финансов, ему пришлось подписать декрет, в соответствии с которым долги, сделанные в хороших полноценных кронах могли быть законно выплачены равным количеством обесцененных крон, то есть "Krone ist Krone" как говорили тогда, так что в результате у среднего австрийца моего поколения лицо багровеет при одном упоминании имени Шумпетера. Потом он стал президентом одного из небольших Венских банков, который сильно процветал в период инфляции, но быстро разорился после стабилизации экономики, а потом Шумпетер вернулся к профессорской жизни в Бонне, в Германии. Я должен добавить, что хотя им многие восхищались, и, при этом, недолюбливали люди его поколения и старше, все, кто знаком с подробностями его отношения к пострадавшим от банкротства вкладчикам банка, с большим уважением отзываются о его поведении в этой ситуации.


Еще от автора Фридрих Август фон Хайек
Дорога к рабству

 Знаменитая книга крупнейшего экономиста и политического мыслителя XX века, "Дорога к рабству" Фридриха Августа фон Хайека, по праву считается одним из самых убедительных опытов критики социалистической идеологии. Сегодня многие тезисы Хайека кажутся очевидными - они подтверждены историей, показавшей и легкость превращения социалистических правительств в тоталитарные диктатуры, и их недолговечность, однако избыточное вмешательство государства в экономику по-прежнему составляет основное препятствие на пути развития России и многих стран мира, а значит, "Дорога к рабству" все еще актуальна.


Пагубная самонадеянность

"Пагубная самонадеянность" — последняя работа профессора Ф. А. Хайека, выдающегося австро-американского экономиста, лауреата Нобелевской премии. В книге подводится итог более чем полувековым размышлениям над природой необычайной и губительной для человечества популярности социалистических идей в XIX и XX вв., а также над причинами, которые делали неизбежным провал всех и всяческих проектов построения социалистического общества. Книга представляет интерес для экономистов, философов и политологов, а также для тех неспециалистов, которые хотели бы лучше понять принципы организации общества свободных людей.


Частные деньги

Книга «Частные деньги» принадлежит перу лауреата Нобелевской премии по экономике Фридриха Хайека, посвящена практическим вопросам построения и функционирования свободного общества, в яркой убедительной форме показывает необходимость устранения правительственной монополии эмитировать платежные средства, показывает механизмы и последствия злоупотреблений общественным доверием со стороны правительств, содержит предложения по созданию конкурентной системы средств расчетов между юридическими и физическими лицами, включая покупки за наличные и создание резервов для будущих платежей.


О свободе

В сборник включены фрагменты произведений двух выдающихся экономистов ХХ века, лауреатов Нобелевской премии по экономике, убедительно показывающие, что политическая свобода не может существовать без частной собственности и экономической свободы. Статья Хайека «Либерализм» является лучшим кратким изложением истории классического либерализма как доктрины и политического движения.


Индивидуализм

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Вырождение. Современные французы

Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.


Несчастное сознание в философии Гегеля

В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.


Проблемы жизни и смерти в Тибетской книге мертвых

В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.


Зеркало ислама

На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.


Ломоносов: к 275-летию со дня рождения

Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.


Онтология поэтического слова Артюра Рембо

В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.