Австралийский робинзон - [10]
Уверившись в моей дружбе, австралийцы дали мне копье и деревянный томагавк.
Через несколько недель — впрочем, я уже предупредил, что имел очень смутное представление о времени, — мы покинули насиженное место и присоединились к дружественному племени, насчитывавшему около пятидесяти человек. В этот день состоялось большое корробори. Назавтра мы встретили еще одно племя, и, не знаю уж каким образом, вспыхнула ссора, началась потасовка, и были убиты два мальчика. Тогда я не мог понять, из-за чего возникают распри, но потом выяснил, что причиной всему были женщины. Часто мужчины похищали женщин из другого племени или жены, бросив мужей, уходили к чужакам, что считалось у австралийцев неблаговидным поступком. Когда начинались драки, меня всегда отводили в сторону.
После стычки, о которой я говорил, противники разошлись. Наше племя углубилось в лес, где мы поставили шалаши из коры и веток. Но ночью враги напали на лагерь, и, застигнутые врасплох, мы отступили. Трупы убитых во время дневной драки мальчиков лежали в шалаше. Враги отрубили у них конечности и унесли с собой. То, что осталось от трупов, наши люди сожгли, после чего мы пошли к взморью.
Вскоре к нашим противникам, с которыми шел спор из-за женщин, отправили посыльного с предложением встретиться в определенный день в определенном месте для продолжения боя. Дня через четыре он возвратился с сообщением, что вызов принят; мы двинулись к полю брани, причем я, конечно, и не подозревал, куда и зачем мы идем. Когда мы, пройдя миль двадцать, прибыли на обусловленное место, там нас уже ждало пять племен, готовых к бою. Он немедленно начался и продолжался около трех часов. За это время были убиты три женщины: как это ни странно, женщинам обычно больше всего доставалось в племенных войнах.
Постоянные стычки вызывали у меня тревогу, потому что сражающиеся неизменно показывали в мою сторону, словно ссоры возникали из-за меня. На этот раз я тоже боялся, что буду принесен в жертву ради восстановления мира.
Наконец драка прекратилась. Люди моего племени подошли к тому месту, где я стоял. Они образовали вокруг меня нечто вроде каре и отвели на поляну, где происходило сражение. Когда мы приблизились, воцарилась торжественнее тишина, взоры всех обратились в мою сторону, и мне снова показалось, что сейчас решается моя судьба.
Мной овладел смертельный страх, и, право же, это не удивительно, если всего лишь за несколько минут до этого я видел, как австралийцы, объятые яростью, убивали женщин и детей.
Немного погодя австралийцы все сразу быстро заговорили, потрясая копьями и делая самые невероятные прыжки. Казалось, ими овладело безумие. Затем они трижды что-то прокричали и начали расходиться по домам. Как видите, я снова отделался испугом.
Утром мы вернулись к своим шалашам, и потекла мирная, спокойная жизнь. Дни проходили без каких-либо событий пока однажды не пришел посыльный от другого племени с предложением встретиться.
После двух-трех дней пути мы прибыли к месту встречи. (Время австралийцы отмечают знаками: наносят на руку мелом штрихи И каждый день один стирают). Нас уже ожидало много австралийцев.
В этот вечер состоялось большое корробори, а утром все в самом радушном настроении отправились охотиться на кенгуру. Это была первая охота, в которой я участвовал, и, естественно, с большим интересом приглядывался ко всему, что происходило вокруг. Став поневоле членом племени, я хотел принимать участие во всех его делах.
Охота на кенгуру требует большой сноровки. Австралийцы рассыпаются цепью и загоняют стадо кенгуру в какой-нибудь тупик, а там без труда разят животных копьями. Мы убили несколько крупных самцов, зажарили вместе с кореньями и устроили большой пир. Наевшись до отвала, австралийцы разрисовали свои тела и лица белой глиной и снова устроили корробори, а затем, как обычно, начали метать копья. Я уже был уверен, что вечер кончится потасовкой, да и женщины, по-видимому, тоже так считали: они попрятались в шалаши, а мои родственники, заботясь обо мне, приняли меры предосторожности — отвели меня в сторону, но ничего серьезного не произошло.
Утром, однако, выяснилось, что племя путмаару увело двух наших женщин или, может, они по своей воле последовали за новыми дружками.
Возникла драка; к счастью, все обошлось без кровопролития. Но обида не была забыта, и племена разошлись только до поры до времени.
Глава III
Я ЛОВЛЮ РЫБУ
Я уже начал немного понимать язык австралийцев, на их обычаи я насмотрелся вдосталь, но что мне оставалось делать? Куда я мог бежать?
Мы присоединились к племени бенгали и вместе отправились на его охотничьи угодья — территорию, ограниченную с одной стороны морем, а с другой — рекой Барвон. (Каждое племя имело свой определенный участок, как бы переходивший по наследству из рода в род). Здесь мы поставили шалаши.
Охота была удачной, мы убили множество кенгуру.
Теперь я постоянно питался мясом и чувствовал, как с каждым днем восстанавливаются мои силы, тем более что друзья всегда отдавали мне лучшие куски. Естественно, я испытывал к этим людям чувство глубокой благодарности.
