Авраам Линкольн. Его жизнь и общественная деятельность - [2]

как их называли местные жители, прожила семья Линкольна целый год, пока отец не срубил логхауз. Да и это новое жилье, хотя теплее и прочнее прежнего, было хуже самой бедной русской избы; оно состояло из одной комнаты без пола, с чердаком; мебели не было, кроме нескольких табуретов и грубо сколоченной из досок кровати, с листьями вместо тюфяка, где спали родители Авраама и куда они с сестрой, продрогнув на полу, залезали отогреться в холодные зимние ночи. Девятилетний мальчик усердно помогал отцу во всех работах по устройству логхауза, а потом и при расчистке окружающего леса. Приходилось сваливать большие деревья и выкорчевывать пни; срубленный лес складывался в груды или увозился; земля по корчевью проборанивалась и потом, по удалении корней, распахивалась для посева. Работали на волах, Авраам исполнял обязанность погонщика. Совсем еще ребенком он научился обращаться с винтовкой и как-то раз удивил своих домашних, явившись с большою дикою индейкой, им застреленной, которую он с торжеством передал матери. Но как ни занят был мальчик всевозможною домашнею работой, его никогда не покидало стремление учиться, которое особенно сильно проявилось в нем со времени переселения в Индиану. Дни, проведенные в школе Кентукки, не прошли для него даром, и каждую свободную от работы минуту он посвящал усовершенствованию в тех знаниях, которые он там приобрел. А их было мало: выучили его по слогам читать и немного писать. Домашние часто видели Эба по вечерам перед пылающим очагом с грубо отесанною доскою на коленях, по которой он выводил буквы обугленным концом палочки. Вся домашняя библиотека состояла из трех книг: Библии, катехизиса и азбуки; две последние, а также многие главы из Библии он выучил наизусть. Так прошли первые три года в Индиане, ознаменовавшиеся для семьи только двумя событиями, из которых первое было радостным. В покинутом ими шалаше, рядом с новым логхаузом, появились новые жильцы-переселенцы, дядя и тетка жены Томаса Линкольна, семья Спарроу, с племянником, которого звали Денис Генкс. Появление новых соседей было источником большой радости для Авраама, потому что в Денисе он нашел себе товарища по годам; хотя мальчики были совершенно противоположных характеров, но скоро сделались близкими друзьями и остались такими на всю жизнь.

Через год в семье случилось большое горе. В то время на западе Америки свирепствовала заразная болезнь, которую называли молочной лихорадкой; к несчастью, она появилась и у их соседей. Вскоре после того заболели родители Авраама: отец поправился, но более слабый организм матери не вынес болезни, и через несколько дней она умерла, оставив двух сирот. Церкви поблизости не было, и отец Линкольна сам похоронил свою жену в ближайшем лесу, вырыв могилу поглубже, чтобы сохранить тело покойницы от хищных зверей. Очень мучило бедного человека сознание, что жена его погребена без церковного напутствия. Он слышал, что где-то, верст за сто от них, проживает пастор Элькинс, но не мог так далеко ехать за ним, а писать не умел. Из этого затруднения неожиданно выручил его сын. К его большому изумлению, – нужно сказать, что отец до сих пор не обращал много внимания на попытки Эба к самообразованию, – мальчик вызвался написать письмо к пастору. В ответ на это первое письмо Авраама через несколько недель явился в поселок сам пастор и отслужил панихиду на могиле его матери. Через год, когда Аврааму было уже почти одиннадцать лет, в семье его произошла большая перемена. Отец его, оставшийся без хозяйки, с двумя маленькими детьми, решил жениться во второй раз; с этой целью он поехал в Кентукки, где и обвенчался с вдовою Салли Джонстон, у которой уже было трое детей от первого мужа – сын и две дочери. С этой новой семьей Томас Линкольн вернулся в свой домик в Индиане. После смерти матери Авраам переживал самые мрачные дни, сильно грустил: эта первая потеря оставила в сердце мальчика неизгладимое впечатление. Но возвращение отца с новою матерью было для него радостным днем. Новая миссис Линкольн совсем не оправдывала общего понятия о мачехе; это была прекрасная, добрая женщина с некоторым образованием, добросовестно старавшаяся заменить сиротам родную мать, и ее сразу полюбил Авраам, к которому она относилась с особою нежностью. Кроме доброго сердца, новая жена принесла с собою в приданое и кое-какие улучшения в скудной обстановке домика переселенцев. Дети раскрыли глаза от удивления, когда в первый раз увидели настоящие стулья и кое-какую мебель; кроме того, их прилично одели и они стали спать на настоящих постелях. Миссис Линкольн вскоре убедила мужа настлать пол, и в домике стало совсем приветливо и уютно. “В несколько недель, – говорил впоследствии Денис Генке, – все изменилось – и там, где было голо и пусто, сразу стало удобно и приветливо”. Она была энергичная женщина, расчетливая, работящая и хорошая хозяйка, а также чрезвычайно аккуратная и отлично умевшая управляться с детьми. Эба тотчас одели в новое платье, и он словно стал другим. Ребята жили дружно, точно все они были дети одной матери.

Светлая струя, которую внесла с собою в семью новая мать Авраама, проявилась не только в удобствах жизни и обстановки. Проницательная и умная женщина сразу заметила выдающиеся способности Эба; она стала его близким другом и советником, входила во все, что его интересовало, и дала ему именно ту поддержку, которой требовала его отзывчивая натура. Он искренне привязался к ней и сохранил эту любовь и уважение до самой ее смерти. Она узнала, сколько борьбы и усилий стоило мальчику, чтобы приобрести кое-какие крохи знания. Родители Авраама, хотя и нежно любили своих детей, были люди совсем темные и среди постоянной работы и борьбы за существование не могли заметить выдающихся способностей ребенка. К библиотеке Авраама, состоявшей из трех книг, незадолго перед тем прибавились еще “Странствие христианина” Беньяна и “Басни” Эзопа, приводившие его в особенный восторг. Миссис Линкольн, получившая некоторое образование, в чем только могла помогала ему, отвечала на бесчисленные вопросы, которыми он ее засыпал. От нее Авраам усвоил себе также простое религиозное чувство и то добродушие и кротость, которыми он отличался впоследствии.