Авиатор - [13]
Бонвилан дышал глубоко и мерно, как будто и сам спал. Только похлопывающий по колену палец затянутой в перчатку руки свидетельствовал о том, что сэр Хьюго бодрствует.
— Спишь, мальчик? — неожиданно сказал он мягким голосом, в котором тем не менее таилась угроза. — Или, может, просто притворяешься?
Конор все так же молчал, плотно закрыв глаза. Внезапно, по непонятной причине, его охватил ужас.
Бонвилан наклонился вперед.
— Я никогда прежде не обращал на тебя внимания, маленький Брокхарт. Ты был для меня просто малышом. Но на этот раз… на этот раз будет справедливо сказать, что ты… спас того, кому надлежало умереть. Брокхарты. Всегда Брокхарты.
Конор услышал, как натянулась и захрустела кожа перчатки, когда Хьюго Бонвилан сжал пальцы в кулак.
— Поэтому мне захотелось взглянуть на тебя. Предпочитаю знать в лицо… друзей моего короля.
Конор чувствовал запах одеколона маршала, слышал его дыхание.
— Однако я уже наговорил слишком много, мальчик. Тебе требуется мир и покой для выздоровления после вашего чудесного спасения. Поистине чудесного. Но помни — я не спускаю с тебя глаз. Рыцари не спускают с тебя глаз.
Бонвилан встал, шурша накидкой Святого Креста, которую носил поверх костюма.
— Ладно, юный Брокхарт, мне пора уходить. Возможно, что меня тут вообще не было. Тебе привиделся сон. Так для тебя даже лучше.
Когда маршал уходил, занавеска у постели Конора зашелестела.
Осмелившись спустя несколько мгновений открыть глаза, Конор понял, что лицо Бонвилана находится всего в нескольких сантиметрах.
— А-а, проснулся наконец. Превосходно.
Я забыл постучать по гипсу. Может, твоя удача отчасти передастся и мне. — Маршал высоко поднял сломанную ногу Конора и дважды резко ударил по ней; мальчик лежал, словно каменный. — Будем надеяться, ты не раздаришь другим свою удивительную удачу, юный Брокхарт. Тебе она еще пригодится.
Бонвилан подмигнул ему и ушел. Занавеска колыхалась за ним, словно призрак.
«Может, это и впрямь был сон. Просто ночной кошмар».
Однако нога все еще тупо ныла после того, как Бонвилан поднял ее. В оставшуюся часть ночи Конор Брокхарт спал мало.
Из полутора миллиардов жителей Земли, возможно, всего человек пятьсот могли помочь Конору раскрыть свой потенциал пилота. Одним из них был король Николас Трюдо, а вторым — Виктор Вигни. То, что эти трое сошлись вместе как раз во время бурного роста технических изобретений, можно рассматривать как маленькое чудо.
Борьба за небеса изобилует такими случайно возникшими группами. Уильям Самюэль Хенсон и Джон Стрингфеллоу[34]; Жозеф Луи Гей-Люссак и Жан Батист Био[35]; и конечно, Чарльз Грин и астроном Спенсер Раш[36]. Братьев Райт[37] вряд ли можно отнести к этой категории, учитывая, что их встреча была предопределена, поскольку они в детстве делили одну спальню.
Конор давно знал об интересе Николаса к воздухоплаванию — в конце концов, тот много лет зарабатывал этим на жизнь. Конор и Изабелла провели немало вечеров у камина в апартаментах Николаса, зачарованно слушая исполненные драматизма рассказы короля о его воздушных приключениях. И конечно, в этих рассказах присутствовал Виктор Вигни. В них он выступал как невысокий человек, говорящий с сильным акцентом, робкий и постоянно попадающий в ситуации, когда королю Николасу приходилось его спасать.
Тот Виктор Вигни, с которым Конор встретился лично, сильно отличался от описанного королем Николасом. Он не был ни низеньким, ни робким; более того, в замке поговаривали, что это Виктор Вигни спас короля.
В тот день, когда Конора выпустили из лазарета, он сразу похромал в апартаменты Виктора на втором этаже главного здания. Это помещение всегда резервировалось для особ королевской крови, прибывших с визитом, однако теперь здесь, похоже, прочно обосновался француз. Стены были покрыты схемами, с потолка свисали астрономические карты. Стоящий в углу скелет украшала обгоревшая шляпа с пером, костлявая рука сжимала кривую турецкую саблю. На подставке поблескивало другое оружие, и легкое, и тяжелое. Рапира, сабля, палаш.
Сам хозяин находился на балконе и, раздевшись до пояса, делал какие-то упражнения. Это был высокий, мускулистый человек и, судя по его движениям, начисто лишенный робости. Конору захотелось немного понаблюдать за ним. Движения француза были медленные, точные, плавные и прекрасно контролируемые. Создавалось впечатление, что упражнения труднее, чем кажутся.
— Шпионить невежливо, — не оборачиваясь, сказал Виктор со своим ярко выраженным французским акцентом. — Надеюсь, ты не шпион?
— Я не шпионю, — ответил Конор. — Я учусь.
Вигни выпрямился и тут же встал в новую позицию: руки в стороны, колени согнуты.
— Прекрасный ответ, — Он усмехнулся. — Иди сюда.
Конор, прихрамывая, вышел на балкон.
— Это называется тайцзи[38]. Практикуется в Китае с четырнадцатого столетия. Я научился этому боевому искусству у одного фокусника на базаре. Он утверждал, будто ему сто двадцать лет. Власть над разумом и телом. С этого будет начинаться каждый наш учебный день. Потом каратэ острова Окинава, а потом фехтование. Книги мы будем открывать после завтрака. Естественные науки, математика, история и беллетристика. В основном, из области воздухоплавания, поскольку это моя страсть, jeune homme
