Авиамодельный кружок при школе № 6 - [7]
– …Мам, привет. Ну, прости, закрутился, ни минуты свободной нет, телефон разрывается. Ну, что я сделаю, работа такая. Да не волнуйся ты. Ничего не случилось, правда. Нормально я себя чувствую. Нет, я не устал, что ты. Это же просто телефонные разговоры. Мам, ну врач же тебе все объяснил. Еще месяцев шесть как минимум. Ничего страшного. Приезжай в воскресенье, конечно. Я выходной возьму.
– Алло, это ты? Привет. Подменишь меня в воскресенье? Да все нормально, родители в гости приедут. Сам-то как?
…Да ты что? Уже? И смену тебе подобрали? И как он? Ах, она! Ну, конечно, жалуется. Ты тоже, помню, поначалу жаловался. Научится, само собой. И путеводитель выучит. Уже учит? Это хорошо, значит, наш человек. Подружимся.
И сколько она планирует у нас проработать? Ого, год – это же целая вечность, по нашим-то меркам. Это что у нее за диагноз такой?
…Слушай, мне звонят по первой линии. Сам понимаешь. На тот случай, если больше не успеем поговорить – удачи. Если что, ты набери меня по пути. Ну, конечно, просто поболтать напоследок, зачем же еще. Дорогу-то ты и сам наизусть знаешь, не хуже меня. Через синие ступеньки перепрыгивать, по мосту идти, не обращая внимания на тех, которые там сидят. Ну и все такое прочее. Давай. Удачи…
– Алло, диспетчер у телефона. Вы, главное, не волнуйтесь. Сейчас все выясним. Я здесь именно для этого.
Александра Зволинская
Расскажу все как было
Дашка заходит в подъезд, громко стуча каблуками тяжелых ботинок.
Заглушить. «Чем громче, тем лучше». Очень простая истина.
Зашуметь лифтом, прошивая гулкое нутро дома длинной тонкой иглой. Выйти на лестничную площадку, встать под знакомой дверью. Не позвонить.
Вдохнуть. Выдохнуть. Мысленно снять защиту, пропустив того, кто давно терпеливо ждет.
Нажать на кнопку звонка. Услышать с той стороны топот и голоса, звонкий детский и тихий взрослый. Улыбнуться, перестав быть только собой. Обещать себе вернуться, если получится.
Если опять удастся.
– Даша пришла! – вопит белобрысая Катька. Ей только-только исполнилось три с половиной, она носит тонкие кривые косички и ужасно не любит кашу. Нормальный ребенок, в меру неуправляемый, в меру капризный, по нынешним временам почти что подарок. В детском саду от нее, конечно же, воют, и еще совсем недавно Линка с Витей со злорадным удовольствием зубоскалили на тему будущей Катькиной «популярности» в школе, если все это богатство к тому моменту не израстется.
Теперь Линка все больше молчит.
– Привет, – вымучивает улыбку, кивает на тапочки, исчезает в кухне. Дверь Дашка привычным движением запирает сама, дежурные два поворота маленькой круглой ручки.
Окинуть взглядом комнату, отобрать у Катьки пульт от телевизора, выключить. Прийти на кухню, обнять Линку, потрепать по волосам, дотянуться щелкнуть кнопкой на чайнике. У Линки очень тонкие волосы, от них приятно пахнет каким-то бальзамом, и от макушки то ли нимб, то ли почти заметное глазу тугое тепло, какое бывает у детей и у женщин, слишком похожих на сны.
Очень странно всегда таких обнимать: есть она, нет ее, поди разбери.
– Как вы тут?
Линка вздыхает. Катькина восторженная мордашка сияет в дверном проеме, явно намекая, что любые гости в этом доме, безусловно, приходят к ней. Как Линка это смогла, Дашка предпочитает не думать, но мелкая безмятежна, как летний сон.
Дашка проводит пальцами по Линкиному плечу и идет в комнату. Внутри поднимается что-то теплое, шелестит уставшими крыльями, гнездится у сердца и замирает, нежно глядя на единственную не убранную с глаз фотографию – Витя и Линка. Красивые, счастливые, только что поженились. Катька нетерпеливо дергает за рукав, ей очень срочно нужно «кое-что тебе показать». О том, кто именно сейчас ей ответит, лучше пока не думать.
– Ну а что ты хотела? В целом совершенно ничего удивительного.
Вера всегда курит так, чтобы не дымить на подругу, а наблюдающая за ней Дашка постепенно приходит в себя.
– Я ничего не хотела, просто слегка боюсь.
– Я знаю.
Дашкиной задачей всегда была Линка. Задачей, родной душой, подругой со времен таких незапамятных, что лучше даже не вспоминать. Позже – очень красивой женщиной, с головой ушедшей в семью, как это часто бывает с нежными и ранимыми. Дашка тогда философски пожала плечами и продолжила жить свою совсем непохожую жизнь.
Витя ей нравился: славный толковый парень, все у них будет отлично, можно не волноваться. С ним они не дружили, скорее, наблюдали друг друга боковым зрением, взаимно вполне довольные этим фактом. Никуда не спеша, из года в год, привычно шутя при встрече, что годы эти почему-то становятся все короче.
Витя умер внезапно, и, услышав его где-то внутри себя через неделю от похорон, Дашка даже не удивилась: есть те, которые навсегда, даже если умрут и исчезнут. Даже если с ними, в сущности, нечего, просто важно, чтобы на расстоянии четырех шагов к телефонной трубке – два по ту сторону, два по эту. Единожды встретившись, вы просто зачем-то есть друг у друга.
– Почему мне так плохо, а?
Вопрос философский. Задавался миллион раз, каждый раз с одним и тем же ответом:
– Потому что кроме тебя некому.
«Потому что так получилось», «потому что ты можешь услышать, а им сейчас очень нужно научиться жить без него».
