Ничего подобного у «Пауэр джетс» не было. Тем более, что по распоряжению Кабинета министров доступ к технической документации на двигатели Уиттла, кроме «Ровера», получили «Роллс-Ройс» и «Де Хэвилленд». «Ровер», как мы уже знаем, выпустила два экземпляра двигателя W.2B, однако они были признаны не очень удачными, и вскоре эта компания «сошла со сцены». Более успешные двигатели W.2/500 и W.2/700 - это уже продукция «Роллс-Ройса». «Де Хэвилленд» поступила, может быть, умнее всех: дождалась, пока другие набьют себе достаточно шишек, а затем на основе их опыта создала известный двигатель «Гоблин».
Полеты «Пионера» - на большой скорости, без винта - производили большое
впечатление на зрителей
Прототип W4041/G с установленным вторым, «скоростным» комплектом крыла
Оба гиганта авиаиндустрии в подтверждение тезиса Маркса об «акулах капитализма» объединенными усилиями решили «съесть» несчастную «Пауэр джетс». Длительная подковерная борьба, в которой, кстати, Уиттл был совершенно неискушен, завершилась полной победой большого бизнеса. В 1944 г. Черчилль подписал указ о национализации «Пауэр джетс». У фирмы изъяли всю производственную базу, а ее саму преобразовали в Национальный газотурбинный исследовательский центр. Все это стало для Уиттла большим ударом, и в январе 1946 г. он был вынужден покинуть фирму, им основанную. Последовавший сильный нервный срыв уложил Фрэнка в госпиталь, и это послужило поводом для командования RAF принудительно уволить его со службы.
Правда, новое лейбористское правительство, понимая, что с заслуженным человеком обошлись нехорошо, решило «подсластить пилюлю», наградив Уиттла медалью Даниэля Гаггенгейма и денежной премией в 100000 фунтов стерлингов. Деньги изобретатель разделил среди сотрудников «Пауэр джетс», долгие годы трудившихся рядом с ним. В 1948 г. последовало новое «подслащение»: король Георг VI даровал Фрэнку рыцарское звание, и с тех пор его стали называть сэр Уиттл. Новоиспеченный сэр работал советником, консультантом, продолжал изобретать. Для нефтедобывающей компании Shell он создал буровую установку с принципом работы, основанном на его ранних разработках. В 1976 г., так и не погасив в себе чувства обиды, он переехал в США, где стал профессором Военно-морской академии в Аннаполисе. В этот период своей жизни он получил огромное количество всевозможных почестей и наград, но обрел ли душевный покой, не знает никто. Сэр Фрэнк Уиттл ушел в лучший мир 9 августа 1996 г., всей своей судьбой подтвердив библейскую мудрость: «Не бывает пророка без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем».
За оказанную помощь авторы выражают признательность А.Н.Николаеву и Е. К. Хавило.
Сергей Вахрушев/ ИркутскФото автора
В последние дни 1989 г. в экспозиции Монинского авиамузея появился новый экспонат - бомбардировщик-торпедоносец ДБ-3. Описывать вновь этот ильюшинский самолет, его роль и значение в истории советских ВВС на страницах специализированного авиационного журнала для соответствующих читателей дело, по меньшей мере, бестактное и неблагодарное.
Появление ДБ-3 в Монино довольно скоро привлекло внимание немецких и американских специалистов, оценивших, по словам сотрудников музея, стоимость работ по восстановлению экспоната в 10 млн. долларов. Еще бы! Человеку, мало-мальски сведущему в авиации, нетрудно было понять, что перед ним не макет и не «реплика», а самая настоящая машина, причем с конкретным заводским №391311. А ведь после войны не сохранили ни одного ДБ-3!
Но наши любители авиации ДБ-3 почему-то проигнорировали (монография С.Мороза «Крылатый крейсер империи» вышла только в 1997 г.). А тогда и почтенные журналы, и вновь созданные авиационные сборники увлеченно описывали едва ли не каждую заклепку немецких, английских, американских и прочих машин, большинство из которых не имело никакого отношения к советской истории. Отчасти это можно было объяснить снятием табу на технику врагов как давних, так и потенциальных, а отчасти и недоверием к «экспонатам» времен второй мировой, выставленным в Монино. Достаточно было увидеть «псевдореплики» - И-16, МиГ-3, БИ-1. Нелепо камуфлированный двухместный Ил-2, хоть «от рождения» и одноместный, все же был настоящим. Это документально подтверждал музейный стенд о его реставрации.
А вот «безродный» ДБ-3. очевидно, внушал нашим авиалюбителям чувство уважительного сомнения (вроде, «живой», но откуда он взялся?). Из письма - запроса дирекции Иркутского авиазавода (исх. N24527 -1989 г.) в архивы МО и ЦГАСА:
«…Восстановленный самолет найден на месте вынужденной посадки, в 100 км от г. Комсомольска-на-Амуре. Предположительно вылетел из района Хабаровска. Вынужденная посадка на лес была совершена из-за пожара и остановки правого двигателя. Осмотр выявил наличие на правой мотогондоле, консоли крыла и стабилизаторе небольшого диаметра пробоины, которые тянулись цепочкой только понизу справа. Подобные повреждения отсутствовали на нижней левой консоли крыла, стабилизаторе и мотогондоле и позволили предположить, что возникли они не при посадке, а от огня (из стрелкового оружия. - Авт.) с земли. По отсутствующим створкам люков, очевидно, срезанных при посадке, можно судить, что стрелок и штурман покинули бомбардировщик до приземления. При осмотре места, где покоился ДБ-3, не было найдено человеческих останков, захоронений, документов, бортовых пулеметов, НЗ и части приборов. Возможно, экипаж уцелел и снял с бомбардировщика оружие, документы и ценное оборудование. Во время реставрационных работ установлен серийный номер машины №391311. Найдены бирки агрегатов с указанием места и даты изготовления - «Московский авиационный завод №39 им. т. Менжинского, 09.1938 г.». На редукторе сохранилась бирка «Тип АК-87 № 5819, серия 1.07.1940 г.». Можно сделать вывод, что время гибели самолета - 1940 или 1941 г. (исходя из моторесурса). Первоначально самолет имел коричнево-зеленый камуфляж сверху и голубой снизу. Позднее, в полевых условиях, бомбардировщик был перекрашен в серебристый цвет. На киле, фюзеляже, верхних и нижних поверхностях крыла нанесены красные звезды с черной окантовкой. Сохранились следы ремонта силового набора фюзеляжа и замены обшивок на зализах стабилизатора и киля…».