Авиация и космонавтика 2014 09 - [12]
Как вспоминал потом Генеральный, «В принципе, этот фильм мы делали для мальчишек. В течение почти полугода я летал на съемки каждые выходные. В Чирчике мы просматривали отснятый материал на проявленной в Москве пленке. В воскресенье я улетал в Москву вместе с очередными коробками пленки для проявки, чтобы через неделю повторить приезд. И так практически все время, пока шли съемки фильма».
Премьера тоже состоялась не в Доме кино. Авторы решили организовать первый показ в Академии Генерального штаба, где учился Востротин. По рассказу С.В. Михеева, после просмотра «посыпались вопросы, и один из них: почему фильм называется «Черная акула»? И тут автор сценария Сергей Птичкин (именно он когда-то пришел ко мне с первой идеей и упросил не менять название сценария, когда я его утверждал) сказал: «Вы знаете, вообще-то акула, как животное, осталась по сей день неизменной еще с третичного периода. И мы верим, что наша акула выживет». Когда я услышал эту фразу, у меня что-то перевернулось внутри. Это было сказано перед серьезной военной аудиторией. И сегодня я абсолютно об этом не жалею, поскольку с тех пор название «Черная акула» стало символом, всемирно известным брендом».
Афиша о премьере фильма в Академии Генерального Штаба
Кадр из фильма: «Я знаю, ты справишься» (разговор конструктора с машиной)
Спустя 10 лет после премьеры о ней снова вспомнят. Но в другом месте. Генерал армии Э.Т. Топоев, министр обороны Киргизии, на встрече с С.В. Михеевым скажет, что этот фильм потряс его, тогда слушателя Академии. Равно как и то, что актерами в «Черной акуле» были настоящие офицеры и настоящий вертолет. Впрочем, о Киргизии речь будет впереди.
После завершения Государственных испытаний новый вертолет, согласно всем инструкциям и наставлениям, должен был пройти войсковые испытания и быть освоенным летчиками-инструкторами, которые потом давали бы допуск на вылеты строевым офицерам. Местом проведения испытаний стал, естественно, 344-й Центр боевой подготовки и переучивания летного состава в Торжке. Задача Центра, как и любого другого ЦБП и ПЛС состояла не только в изучении новой машины, но и выработке тактики ее максимально эффективного боевого применения. В начале 1990-х гг. во главе 344-го ЦБП стоял генерал- майор Борис Алексеевич Воробьев. В ноябре 1993 г., когда в Торжок прибыла первая «Акула» (точнее «изделие В-80Ш1, 01-02, первый вертолет второй серии Арсеньевского «Прогресса»), Воробьеву было 44 года. Выходец из рабочей семьи подмосковного Ногинска, он начал трудовую биографию сразу после школы на Московском авиаремонтном заводе (121-й АРЗ в Кубинке). В 1967 г. поступил в Сызранское высшее авиационное училище летчиков и навсегда связал свою жизнь с армейской авиации. Уже после окончания Академии имени Гагарина в 1983 г. попал в Афганистан. Вернулся оттуда с Красной звездой и афганским Орденом Красного Знамени. В 1986-1987 гг. командовал 1038-м ЦБП, где готовил вертолетчиков для воюющей 40-й армии. В 1991 г. был назначен командиром в Торжок.
Итак, 5 ноября 1993 г. в 344-й ЦБП и ПЛС прибыл Ка-50 02-01, в стандартном камуфляже, с нарисованным желтой краской номером 20. За ним последовали другие машины. Надо сказать, что перед торжковскими летчиками стояла непростая задача. Ни тренажера, ни двухместного варианта тогда не было. С машиной, по существу, были знакомы только летники-испытатели фирмы «Камов» и ГЛИЦ. Учебные пособия еще предстояло написать, как и наставления и инструкции. Да и времена были не простые. С выдачей денежного довольствия было откровенно трудно. А когда летный состав получал средства, то инфляция их немедленно сьедала.
В этих условиях и начиналось освоение новейшей техники. Программу войсковых испытаний, судя по рассказам ветеранов 344-го ЦБП и ПЛС, то ли так и не написали, то ли окончательно не утвердили. Ведущими летчиками по теме назначили Ханыкова Василия Вадимовича и Золотова Сергея Павловича. Сам Воробьев освоил Ка-50 первым, и первым их строевых летчиков весной 1994 г. поднял машину в воздух. Но основная нагрузка, связанная не только с выполнением исследовательских полетов, но и с подробным их описанием, легла на В.В. Ханыкова и С.П. Золотова. Акт по войсковым испытаниям начинал инженер Лавринович, а завершал – Удинцев. Жаль, но следы этого документа теряются где-то в архивах ВВС.
Естественно, войсковые испытания требовали сопровождение со стороны КБ. Несмотря на крайне сложное время и значительную нагрузку на разработчиков С.В. Михеев выделил лучшие силы – заместителей Главного конструктора Е.В. Сударева и Г.В. Якеменко. Едва ли не еженедельно камовцы мчались 300 км на северо-запад по Ленинградскому шоссе, чтобы уточнить сложные вопросы, разобраться с проблемами.
Евгений Николаевич Кашицын, начальник штаба армейской авиации, первый заместитель начальника армейской авиации, генерал-лейтенант, в интервью Коровину через 20 лет подробно опишет происходившее: «Первые полеты подтвердили высокие характеристики вертолета. По достоинству летчики оценили простоту пилотирования, управляемость машин на переходных режимах при выполнении фигур сложного пилотажа. Порадовала хорошая устойчивость, точная стабилизация установившихся режимов полета. Мы почувствовали, что заявленные характеристики даже занижены. Подкупала автоматическая стабилизация режима висения, что очень важно при ведении огня из засад. Контролируя режим висения, летчик мог спокойно работать с вооружением при прицеливании и применении средств поражения. На вертолете была применена нашлемная система целеуказания, которая использовала прицел, смонтированный на шлеме летчика.
