Отношения между руководством авиации ВМФ и Дальней авиации нормализовались. Тем не менее последние оставались в своём убеждении о способности действовать против ПЛАРБ. Была подготовлено, и после согласования утверждена главкомами ВВС и ВМФ инструкция по взаимодействию. В соответствии с её требованиями противолодочные самолёты должны обеспечивать целеуказание для самолётов Дальней авиации, но это уже превратилось в чистую формальность.
Через несколько лет руководство ВВС осознало, что привлечение Дальней авиации для борьбы с ПЛАРБ относится к области фантазии и в 1974 г. предложили снять с них эту задачу.
Бесконечные директивы и указания Главного штаба ВМФ, которые готовили различные управления, объединяло одно требование: наращивать усилия боевой службы. Конечно, вопрос, а зачем это нужно, не обсуждался. При этом не учитывалось, что экипажи не могут заниматься только полётами на боевую службу, мало что дающими для поддержания, а тем более совершенствования уровня подготовки. Вследствие этого создавалось опасение дисквалификации экипажей. Поэтому штаб авиации настоял, а главный штаб ВМФ вынужден был согласиться, чтобы на боевую службу, в том числе и частей ПЛА, расходовать не более 20-25% от общего налёта. Имелись разногласия и по другим вопросом планирования. Флотские руководители считали, что полёты должны производиться как можно чаще, малыми группами или даже одиночными самолётами. На самом же деле вылеты на поиск группами организационно представлялись более разумными, чем действия одиночных самолётов и вертолётов, особенно с точки зрения расходования ресурса аэродромно-техни- ческих средств, наземных средств радиосветотехнического обеспечения полётов и т.п. Последующее показало, что групповые действия оправдали себя (если эффективность оценивать по докладам, поступающим из авиации флотов, и не особенно вдаваться в тонкости анализов достоверности обнаружений ПЛ).
Уже к середине 1970-х годов без ПЛА практически не обходилось ни одна поисковая противолодочная операция флотов. Более того, они обычно начинались с первичного поиска в назначенном районе самолётами Бе-12 или Ил-38 и подводными лодками, и только впоследствии к ним присоединялись надводные корабли.
Штаб авиации ВМФ проводил не совсем продуманную политику накопления огромных боекомплектов буёв и постоянно стремился сократить их расход на боевую подготовку и на боевую службу, не принимая во внимание, что со временем они придут в полную негодность. Ведь батареи нуждаются в постоянной замене, а экипажи окончательно потеряют навыки в гидроакустическом поиске. Это приобрело масштабы непонятной мании. И, наконец, случилось то, что и должно было случиться: выделяемых средств на закупку новых буёв уже не оставалось, все выделенные средства уходили на приобретение источников питания для буёв в боекомплектах.
Руководство авиации ВМФ, а особенно её оперативный отдел никак не могло взять в толк, что пора расходовать приходившие в негодность РГБ, а не копить их. Тем не менее в авиацию флотов стали поступать указания о более широком применении для первичного поиска ПЛ магнитометров, хотя относительно их эффективности особых иллюзий не было. По инициативе авиации СФ магнитометрический поиск ПЛ стали производить группами по 6-8 самолётов Ил-38 в боевом порядке фронт, выполняя полёт на высоте 100-150 м, а для выдерживания направления поисковых галсов, хотя с точки зрения вероятности обнаружения это не имело ни малейшего значения, выставлялась линия буёв в маркерном режиме.
В то же время командиры противолодочных кораблей оценили положительные свойства корабельных вертолётов, в связи с чем оперативное управление Главного штаба ВМФ и боевая подготовка, постоянно настаивали, чтобы корабли выходили на боевую службу с вертолётами. Штаб авиации ВМФ полагал, что для этого необходимо иметь на кораблях ангары для вертолётов, иначе их придётся через несколько походов списывать.
Чтобы подтвердить свои доводы в 1970 г. на ТОФ провели исследования возможности базирования вертолёта Ка-25 на большом противолодочном корабле пр. 61, не оборудованном ангаром. Не представляло труда убедиться, что с увеличением хода до 20 узлов уже при состоянии моря 3 балла вертолёт, находившийся на площадке в корме, обильно заливало водой. После исследований вертолёт списали, а директивой главкома ВМФ установили брать вертолёты на корабли, не имеющие ангары, только на боевую подготовку продолжительностью не более двух-трёх суток с некоторыми ограничениями.
Поступление новой техники привело к необходимости произвести некоторые изменения в 33-м центре. В частности, курсы усовершенствования лётного состава в 1971 г. переформировали в центральные офицерские курсы (ЦОК) из пяти циклов и трёх отдельных дисциплин. Новым был цикл применения навигационных комплексов и бортовых ЦВМ.
Научно-исследовательские отделы 33-го центра постоянно расширяли круг исследуемых вопросов, открывали новые направления, снабжали части рекомендациями. Несколько ослабился интерес к совершенствованию авиационных ракетных комплексов за исключением проблем электронной совместимости и формирования залпа, значительное внимание обращалось на подготовку рекомендаций по применению корабельных самолётов и вертолётов. Существенное влияние на работу не только отделов, но и всего центра оказало строительство и освоение авиационных комплексов кораблей пр. 1143. В соответствии с директивой Главного штаба ВМФ от 9 сентября 1975 г. дополнительно сформированы отделы исследования боевого применения корабельной и штурмовой авиации и моделирования боевых действий авиации. К этому времени специалисты авиационной медицины уже занимались изучением психофизиологических особенностей деятельности лётного состава на АН К и в длительных полётах.
