Авиация и космонавтика 2001 11 - [42]
Я уже говорил о том, что в первый же летный день увидел, что у выруливающих со стоянки самолетов на хвостах сидели техники. Между прочим, эта рекомендация была записана даже в инструкции, то есть и на нормальных аэродромах такое действие было необходимо. Ну а на нашей "стиральной доске" - тем более. Последствия же этой процедуры были весьма неприятными.
Вначале я услышал рассказ тех, кто воевал на "Спитфайре" здесь же, на Кольском полуострове. Самолеты на аэродроме были рассредоточены, поставлены в капониры, а сверху накрывались ветками для маскировки. Однажды, вылетая по тревоге, один летчик очень энергично выруливал, но при выходе из капонира не удержал направление и наткнулся колесом на пенек. Несмотря на то, что на хвосте сидел техник, самолет резко стал на нос, а техника, как из катапульты, перебросило через самолет. К счастью, он упал на кучу веток, которые были сняты с замаскированного самолета и сложены вблизи капонира, отделавшись легким испугом.
Второй случай, свидетелем которого я был, оказался более серьезным и даже трагичным, стоянка самолетов на нашем аэродроме находилась на северном конце взлетно-посадочной полосы, а взлетали в тот роковой день с южного конца. Когда один из летчиков подрулил к полосе, чтобы рулить по ней в дальний конец, руководитель передал ему, чтобы он подождал, так как хотел разрешить ему взлет по ветру (он был небольшим). Когда летчик остановился и говорил с руководителем, техник слез с хвоста и стал в поле зрения летчика, ожидая команды на дальнейшие действия. Получив разрешение на взлет, летчик махнул технику рукой, чтобы он уходил, но техник понял, что нужно снова садиться на хвост, что и сделал. Летчик же, готовясь к взлету, этого не заметил. Когда самолет оторвался от земли, техник понял свою ошибку и принял трагическое решение: он спрыгнул с самолета. Высота-то была небольшая, но скорость что-нибудь 160-180 км/ч. Естественно, удар о землю был смертельным.
История имела необычное продолжение. Во время похорон погибшего, группа техников сидела в ожидании выноса тела и потихоньку обсуждала случившееся. И вдруг один из техников как-то очень решительно сказал: "Он сам виноват. Нужно было сидеть на хвосте, а не прыгать. Летчику передали бы, что произошло, и он потихоньку доставил бы его на землю".
Тогда кто-то из техников предложил ему проделать это на практике и написать рекомендацию.
Вскоре после этого случая я уехал из Заполярья в связи с поступлением в академию. Но примерно через год мои товарищи ехали в отпуск и посетили меня в Ленинграде. Среди прочих новостей поведали и о продолжении рассказанной истории.
Тот техник, который осуждал погибшего, поехал с летчиком на ремонтную базу, чтобы принять отремонтированный самолет. И при вылете опять произошла недоговоренность между летчиком и техником, в результате чего последний оказался в воздухе. То, что он, осуждая погибшего, можно сказать, теоретически обосновал, как нужно вести себя, чтобы спасти свою жизнь, помогло ему это реализовать на практике. При этом уже в воздухе он нашел способ укрепить свое положение. Вынул из-за голенища длинную отвертку, которая у него всегда была с собой, проткнул ею покрытый перкалью руль поворота и, обняв киль, крепко держался за концы отвертки.
Летчик после взлета почувствовал, что самолет ведет себя необычно. После ремонта это могло быть. Поэтому он не полетел домой, а решил здесь, на месте, разобраться, в чем дело. Над аэродромом был тонкий слой облаков, он вышел за них и, случайно взглянув на тень самолета на облаках, понял, что на хвосте сидит техник. Помогло ему разобраться в ситуации, видимо, то, что это был тот же самый летчик, который поднял в воздух погибшего техника.
Финал, как мне поведали друзья, был неожиданный. Техник, получив некоторый стресс, был отправлен в санаторий, где подлечился, и продолжал службу. Летчик же не выдержал двойной психологической нагрузки, подал рапорт и ушел с летной работы.
Андрей ФИРСОВ
Продолжение. Начало в АиК 10/2001 г.
ХР-80А "Серое привидение"
Еще в августе 1943 г. военные и руководство фирмы Локхид провело совещание о ходе работы по Р-80 и перспективам его дальнейшего развития. Военные потребовали второй опытный самолет оснастить гермокабиной и, главное, использовать на самолете новый турбореактивный двигатель с осевым компрессором Дженерал-Электрик 1-40 - более перспективный, чем британский турбореактивный двигатель с центробежным компрессором "Гоблин".
В результате в сентябре 1943 г. -еще до первого полета ХР-80 - Локхид предложила проект L-141, большего по размерам и более тяжелого истребителя под двигатель Дженерал-Электрик 1-40 (позже названный J33). Армейским ВВС США проект понравился, и были заказаны два самолета, получивших обозначение ХР-80А.
Двигатель Дженерал-Электрик 1-40 развивал тягу до 1816 кг. Кроме того, предусматривалось его форсирование впрыском воды. Воздухозаборники были отодвинуты назад - теперь они были прямо под кабиной. Размах крыла стал 11,9 м - больше, чем у ХР-80, но площадь крыла сократилась до 22,1 м2. Длина самолета возросла с 10 м до 10,5 м. Высота стала 3,45 м. Вес возрос до 3280 кг для пустого самолета, а максимальный - до 6259 кг. Возросший взлетный вес заставил усилить стойки шасси. Боезапас увеличился с 200 до 300 патронов на ствол. Внутренний запас топлива был усилен с 1080 л до 1838 л. В отличие от ХР-80 новый ХР-80А получил гермокабину, воздушные тормоза, гидравлические усилители в каналах управления.
