Авемпарта - [24]
Дверь резко отворилась, и в комнату вошел священник.
— Ваше преосвященство, — задыхаясь от быстрой ходьбы, сказал он. — Куратор призывает курию к порядку.
Галиен кивнул и повернулся к Аристе.
— Что скажете, милая? Вы поможете нам?
Принцесса остановившимся взглядом смотрела на свои руки. Мысли в голове путались: Эсрахаддон, Брага, Саули, таинственные заговоры, целебные снадобья. Один образ прочно укоренился в ее памяти: отец с бледным лицом, лежавший на окровавленном ложе. Ей потребовалось так много времени, чтобы заглушить эту боль, а теперь… «Неужели это Эсрахаддон убил его? — напряженно думала она. — А может быть, это сделали церковники?»
— Я не знаю, — с беспомощным видом пролепетала Ариста.
— Вы можете сказать нам, не связывался ли он с вами после побега?
— Я не видела Эсрахаддона и перестала получать от него вести еще до смерти отца.
— Вы ведь понимаете, — сказал архиепископ, — что в сложившихся обстоятельствах колдун скорее всего свяжется именно с вами, вот почему мы хотим, чтобы вы подумали о сотрудничестве с нами. Как посол Меленгара вы можете путешествовать по разным странам и королевствам, не вызывая подозрений. Вполне допускаю, что прямо сейчас вы не готовы выполнять подобные поручения, поэтому я не стану настаивать, но, пожалуйста, подумайте об этом. Церковь жестоко обошлась с вами. Я лишь прошу вас дать нам шанс искупить свою вину перед вами.
Ариста осушила свой бокал и медленно наклонила голову в знак согласия.
Сальдур еще долго смотрел на дверь после того, как она закрылась за Аристой.
— Думаете, она говорила правду? — спросил архиепископ, и его обычно мрачное лицо озарилось надеждой. — Она сопротивлялась изо всех сил.
— Скорее, злилась, но я думаю, она говорила правду.
Он никак не мог понять, на что рассчитывал Галиен, так рьяно настаивавший на этом разговоре. Неужели архиепископ и вправду надеялся, что Ариста примет их с распростертыми объятиями после того, как они признались в убийстве ее отца? С самого начала эта затея казалась ему такой же бессмысленной, как и отчаянные телодвижения человека, утопающего в зыбучих песках.
— Мы все сделали правильно, — без внутренней убежденности сказал архиепископ.
Сальдур машинально намотал на палец торчавшую из рукава нитку. Чего ему сейчас не хватало, так это глотка бренди, и он пожалел о том, что не прихватил с собой ту чудесную бутылку из запасов Бернис. Хотя к вину епископ всегда относился равнодушно, тем не менее гибель Браги он воспринимал как трагедию не в последнюю очередь из-за того, что прекратились поставки отличного бренди. Эрцгерцог, как никто другой, разбирался в достоинствах и недостатках этого напитка.
Галиен пристально посмотрел на задумавшегося епископа.
— Что-то вы притихли… — заметил он. — Разумеется, считаете, что я не прав. Вы ведь так и говорили? И очень ясно выразились во время нашей последней встречи. Вы следили за каждым ее шагом. Вы приставили к ней эту… Эту… — Старик махнул рукой в сторону двери, как будто это прояснило бы, что он имеет в виду. — Вы приставили к ней эту старую служанку, которая следит за каждым ее вздохом. Так ведь? Если бы Эсрахаддон связался с ней, мы бы об этом знали, зато никто больше не узнал бы. Но теперь… — Архиепископ всплеснул руками, изображая недовольство и пародируя при этом Сальдура.
Сальдур продолжал играть с ниткой, все плотнее и плотнее наматывая ее на палец.
— Вы недостаточно бдительны, — укоризненно сказал Галиен. — Мы имеем дело с имперским волшебником. Нам не дано понять, на что он способен. Он вполне мог посещать ее в саду в облике бабочки или в виде мотылька, залетавшего в окно ее спальни каждую ночь. Мы должны быть совершенно уверены в том, что они никоим образом не общаются.
— В облике бабочки? — искренне удивился Сальдур. — Вы уверены, что это возможно?
— Он ведь волшебник, черт бы вас побрал. Они на это вполне способны.
— Я очень сомневаюсь…
— Суть в том, что у нас до сих пор не было полной уверенности…
— И посейчас ее тоже нет. Могу лишь сказать, что, на мой взгляд, она не лгала. Но Ариста — умная девушка. Клянусь Марибором, она уже это доказала.
Галиен заглянул в свой пустой бокал и позвал Карлтона. Слуга поднял голову.
— Мне очень жаль, ваше преосвященство, — смиренным голосом сказал он, — но я недостаточно хорошо знаю принцессу, чтобы высказывать какое-либо мнение на сей счет.
— Болван! Меня не интересует твое мнение о принцессе. Я хочу еще вина.
— Ах, простите, ваше преосвященство, — смутился Карлтон и, достав бутылку, со звонким хлопком вытащил пробку из горлышка.
— Все дело в том, что Патриарх, винит меня в исчезновении Эсрахаддона, — продолжал Галиен.
Впервые после ухода Аристы Сальдур с любопытством взглянул на архиепископа и даже подался всем телом вперед.
— Это он вам лично сказал? — недоверчиво спросил он.
— В том-то и дело, что он ничего не говорил. Теперь он разговаривает только с кураторами. С Луисом Гаем и с этим, вторым, Траником. Гай неприятный парень, но Траник… — Он замолк, недовольно покачал головой и нахмурился.
— Я никогда не встречался с куратором.
— Считайте, вам повезло. Хотя удача, кажется, готова вот-вот изменить вам. Гай все утро провел наверху с Патриархом. — Галиен провел пальцем по краю пустого бокала. — Он сейчас в зале советов, обращается с речью к курии.
