Аварийная команда - [62]

Прочие участники собрания были нам незнакомы. Концептор, который вместе с вещами все еще находился при нас, изображал эту публику не в самом приглядном для нее виде. Чем обитатели Ядра отличались друг от друга в своем истинном обличье, мы бы вряд ли когда-нибудь узнали. Но сейчас нашему взору предстали, пожалуй, все мыслимые и немыслимые разновидности здешних вышибал, внешность которых можно было брать за прототип. Карикатурные черты лица (за исключением адаптеров), низко посаженные головы и отсутствие шей были характерными признаками, присущими каждому представителю чемпионской расы. Вероятно, даже гасителям, раз уж Рип тоже относил этих гигантов к чемпионам. Но в остальных характеристиках наблюдался такой разброс, что, окажись в нашей компании дедушка Дарвин, он тут же, не сходя с места, уселся бы корректировать и дополнять свою теорию.

Человекоподобных чемпионов среди собравшихся наблюдалось от силы половина. Толстяки и дистрофики, великаны и карлики, неказистые уродцы и более-менее пропорционально развитые субъекты… Имелись среди них и особи женского пола, выделяющиеся среди мужчин вполне человеческими вторичными половыми признаками. Но, видимо, это следовало воспринимать лишь как шутку Концептора, привнесшего сюда условность, характерную для Трудного Мира и бессмысленную в мире бессмертных, где в размножении отсутствовала всякая надобность. Шутка, надо заметить, не удалась. Чемпионки блистали красотой, грацией и обаянием не больше, чем самки горных горилл (только что не были покрыты шерстью), и никакие косметические ухищрения уже не могли выправить эту плачевную ситуацию.

Подробно описывать остальных «полугуманоидов» было бы слишком долго и муторно. Если вкратце, то помимо крылатых уборщиков здесь присутствовали и паукообразные чемпионы с человеческими головами, и карликовые кентавры – этакий комичный гибрид гнома и пони, – и местные многорукие гекатонхейры, и начисто лишенные конечностей мутанты (их переносили на паланкинах вышибалы), и мерзкие ползучие «ехидны», и многие другие уродцы, чьи тела стали такими, угодив в излучение нашего шутника-Концептора, словно в кривое зеркало… Прямо-таки не собрание высших существ, а притон космического гангстера Джаббы Хатта, где собирался сброд со всей «далекой-далекой Галактики»… В общем, если кто-то из нас, людей, еще полагал, что после всего пережитого он не тронулся рассудком, пришло самое время расстаться с таким убеждением.

Хозяином организованной в нашу честь вечеринки выступал крепыш-великан вполне человеческой наружности, разве что о двух головах. Имя у него, правда, было одно, причем отнюдь не рядовое: Феб. Хотя, обладай его именитый тезка, более известный под именем Аполлон, такой внешностью, он точно был бы низвергнут в Тартар еще во младенчестве. И уж тем паче не сумел бы вдохновить собой античных скульпторов и баснописцев. Ну, может быть, только слепца Гомера, что отвел бы в «Одиссее» двуглавому громиле Фебу роль какого-нибудь плохого парня.

Прислушавшись к разговорам чемпионов – Концептор продолжал без проблем переводить их язык на русский, – мы выяснили, что Феб является координатором гасителей плюс главным судьей в какой-то Юдоли и должности эти на иерархической лестнице Ядра стоят не ниже адаптерской. Безликие и двуглавый горбуны говорили между собой на равных, а остальным чемпионам, чтобы обратиться к ним, требовалось сначала спросить разрешения.

Думаю, можно умолчать о том, что финал нашей поездки на гасителях окончился самым непредсказуемым образом. Зажатые промеж мягких боков исполинов («Будто в заднице у Кинг-Конга!» – не мудрствуя лукаво, обрисовал Охрипыч наше пикантное положение, отметив однако, что задница эта все же достаточно чистая), мы едва успели наладить друг с другом перекличку и выяснить, что все пока живы-здоровы, как наш короткий вояж подошел к концу. Гасители разлетелись в разные стороны, а мы всем скопом упали в большой стеклянный аквариум, висевший во мраке и озаренный изнутри бледным свечением, – ту самую банку для образцов, о которой я только что упоминал.

Кто ее закупорил, нам увидеть не удалось. Когда мы немного пришли в себя и осмотрелись, верх аквариума был уже запечатан сплошной стеклянной плитой. Правда, в стенах аквариума имелись дырочки, что впоследствии облегчили нам общение с чемпионами и не позволили задохнуться. Хотя насчет смерти от удушья я лишь предполагал, поскольку понятия не имел, угрожает ли таковая людям в мире бессмертных.

А затем мрак рассеялся. Ему на смену пришел неяркий свет – такой же, какой изначально был в Карантинной Зоне, – но и он с непривычки вынудил нас зажмуриться. Когда же зрение восстановилось, мы обнаружили, что наш стеклянный куб парит прямо в воздухе, в центре просторной круглой террасы, сооруженной на вершине башни. Из прозрачной камеры нам были видны лишь далекие горы на горизонте, а вблизи не наблюдалось абсолютно ничего. Либо башня, именуемая чемпионами Юдолью, была самой высокой постройкой в этом городе, либо она находилась посреди пустынной местности.

Террасная крыша держалась на пяти каменных столбах, между которыми не имелось перил. Это меня нисколько не удивило. Я уже убедился, что Концептор упорно отказывается пририсовывать данную архитектурную деталь к сооружениям чемпионов. В том числе и там, где она явилась бы вполне уместной. Впрочем, оно и понятно: перила могли появиться лишь в мире, где пренебрежение гравитацией было чревато немалой опасностью. В Ядре такой угрозы попросту не существовало, поэтому Концептор и не находил в местных постройках соответствующей перилам аналогии.