Авария, или В ожидании чуда - [2]

Облокотившись на ободранный и не очень чистый стол, гаишник машинально вертел в пальцах монетку и недоуменно смотрел на Виктора, который, как показалось капитану, совершенно не слышал задаваемых вопросов и почему-то нагло разглядывал инспектора.

Гаишник вдруг вызывающе спросил:

- Ну, и, как бы, что дальше?

- Дальше? А дальше я подъехал, свернул на обочину, вытащил ее, - Виктор кивнул в сторону спутницы, - посадил в машину и довез сюда. А что, не нужно было вытаскивать ее? Или не надо было ехать на пост? Не ваш участок?

- А может, ты, как бы, сам ее подрезал? А? Что, молчишь? -гаишник перевел взгляд на девушку, перебрал лежащие на столе документы, и поднес к глазам водительское удостоверение Виктора.

- Никто меня не подрезал, - сказала девушка, глядя себе под ноги, - гололед просто, вот машину и занесло...

Но капитан уже не слушал ее, он смотрел на дрожащую в желтых пальцах пластиковую карточку, на лице его вдруг проявились изумление и растерянность:

- Ты!? - воскликнул гаишник.

- Я думал, ты погиб, - брезгливо процедил Виктор, - а ты вот оказывается где, жив и здоров... почти.

Прицельно глядя на задрожавшую челюсть инспектора, Виктор пытался возродить давно забытое чувство ненависти к этому всплывшему из небытия человеку и всему, что было с ним связано, но не смог. Прошедшие годы сгладили былые переживания, заставив по-другому смотреть на жизнь.

Гаишника передернуло, он скривился как от зубной боли и отвел взгляд. Выражение лица его было такое, будто его сейчас ударят. Как тогда, уже много лет назад...

* * *

Это было в небольшом приморском городе. В тот день Витька Храмов, помнится, рисовал паровоз, старательно заштриховывая его черным карандашом. Получалось не очень, паровоз вышел уродцем с кривыми колесиками. Раздался звонок в дверь и Витька услышал, как мама прошла в прихожую. Глазка в двери не было, да ее никто и не запирал, только на ночь.

- Мам, кто там? - крикнул Витька из детской, но тут он услышал знакомый голос Игореши Вельского:

- А Витя выйдет?

Витька радостно метнулся к дверям.

- Мам, можно? Мам, мы ненадолго?! - с надеждой, заглядывая ей в глаза, спросил Витька.

- Только ненадолго, - строго сказала мать.

Дождавшись её благосклонного кивка, Витька, следом за Игорьком, кинулся вниз, крича «ладно!» в ответ на догоняющее предупреждение матери «осторожней там, через дорогу!».

В лучах солнца, греющих уложенную на лестничных площадках серую плитку, летали частички пыли. При виде ее Витька всегда задерживал дыхание, боясь, что пыль накопится у него в легких, и ее будут оттуда доставать. Воздух в подъезде отдавал прохладой и почему-то свежей зеленью, а на улице был горячий, лишь изредка движимый легким ветерком.

- Ты на велике? - спросил Витька, прыгая через две ступеньки.

- Угу, поедем в парк?

- Сейчас, свой вынесу! - резко затормозив, Витька метнулся обратно, вверх по лестнице.

Добравшись до двери, выслушав еще раз напутствия матери и дав обещание быть самым осторожным и послушным, Витька вытащил на лестницу велосипед и со звоном и грохотом покатил его вниз, где его ждал Игорек.

Они учились вместе в четвертом «а», в их компанию входили еще двое ребят, но с Игорьком Витька дружил крепче. Игорек был парнем хорошим, правда иногда скрытничал, а также любил слегка приврать, но кто этим не грешит? Отличился он по-крупному лишь однажды, в третьем классе, проявив себя полным козлом. Случай тот был давно и всеми был забыт, по крайней мере, никто о нем с тех пор не вспоминал, и Игорька давно уже не дразнили.

Заболевший в тот день учитель с утра не появился, а в школе как-то упустили этот момент, и весь класс, прождав около часа и поддавшись на провокацию доморощенных подстрекателей, решил смыться. Операция по тайному покиданию здания школы прошла блестяще, если бы не один неприятный казус. Игорек добросовестно объявился в параллельном классе на втором уроке и скромно занял пустующее место за одной из парт. Естественно, учитель, увидев незнакомую физиономию, был удивлен и поинтересовался причиной появления оной в его классе. Тут-то все и началось!

С Игорьком никто не разговаривал, наверное, с месяц. А Витька непонятно почему сразу оправдал его в своих глазах, жалел и какое-то время был единственным, кто с ним водился. Потом, как это обычно бывает у детей, все забылось, заговорилось, заигралось. Ничего подобного Игорек больше не совершал, поэтому все ему простили пакость по отношению к классу. Но, как оказалось, это было не последнее его преступление.

- Погнали? - спросил Витька, усаживаясь в удобное кожаное седло новенького, недавно подаренного родителями велосипеда.

Игорек на своем «школьнике» молча набирал скорость, вознамерившись преодолеть подъем, не сходя с велосипеда. После подъема начинался длиннющий спуск, проходящий по двум улицам и упирающийся в большой парк. Добравшись до верха, мальчишки перестали крутить педали и, замерев от легкого страха и удовольствия, под шелест шин покатились по гладкой брусчатке, лишь изредка притормаживая, чтобы не навернуться. -Тротуары были засыпаны упавшими каштанами, многие раскрылись и выглядывали из кожуры коричневыми лакированными боками. Если такой каштан попадет под колесо, не поздоровится, лететь придется далеко и долго.