Авантюристы и аферисты - [81]

— А вы откуда родом? — первым прервал молчание хозяин шрота.

— Есть такой небольшой красивый город в западной Украине. Но я там только родился и жил какое-то время. А вы откуда родом?

— С Австрии, но я тоже, там только родился и жил какое-то время. У вас кто-то погиб в войне? — Спросил Курхаммер, наливая по второй.

— К счастью нет. Оба моих деда вернулись с фронта живыми, и умерли в мирное время.

— Это очень хорошо…. Давайте выпьем за всех кто прошел эту войну, и кто не прошел ее…. Я буду пить за своих родных и близких, а вы пейте за своих, господин Арсэн. Мы ведь оба понимаем, что для нас та война была разной по смыслу. Поэтому, я и не жду, как у вас говорят «задушевной беседы». Прозит!

— Да, все правильно. Прозит! — Сказал, ухмыльнувшись Арсэн. И они снова выпили, закусив маринованными огурцами. — Господин Курхаммер, вы действительно «СС-ман»?

— А вы знаете разницу между СС, СД и ГЕСТАПО?

— Да знаю. — Сказал Арсэн, пододвигая к себе пепельницу и закуривая сигарету. — Когда-то я интересовался историей и структурой СС.

— Вот как? — Удивился Курхаммер. — Зачем?

— Для общего развития. У нас в стране очень часто происходят поверхностные споры и лозунги, не зная и не вникая в сам предмет спора. А любого врага надо изучать, чтобы побеждать. Разве нет?

— Верно. — Подтвердил Курхаммер. — И я был хорошим врагом вашей страны, и войну я закончил в звании гауптштурмфюрера СС. Это звание приравнивается к общевойсковому званию — капитан. — Закурив сигарету и откинувшись на стуле, медленно выпуская клубы дыма, он продолжил. — На фронт я прибыл сразу по окончанию училища, первого августа 1943 года в звании унтерштурмфюрера — это второй лейтенант. И был направлен в дивизию СС «Викинг», основные силы, которой в это время базировались в Украине в Ольшанах. Потом были Полтава, Харьков, Черкассы. В конце октября сорок третьего, дивизия была переименована в пятую танковую дивизию СС «Викинг» и к концу года мы уже базировались около Корсунь-Шевченкова. — После этих слов он сильно затянулся сигаретой и выпустил огромные клубы дыма. Слушая рассказ старого «эсэсовца», Арсэн окутанный сигаретным дымом, словно перенесся в то далекое прошлое — и это уже был не дым сигарет, а дым разрывов снарядов и горящей техники. — Двадцать восьмого января сорок четвертого года мы попали в окружение — в Корсунь-Шевченковский котел. Это был сущий ад, но это и была, как раз настоящая война. Война не только оружия, но и духа. Нам был отдан приказ создать в котле непреступную крепость — Черкассы. И мы и русские дрались, насмерть. С каждым днем нас становилось все меньше и меньше. Там многие из нас и узнали на сколько они воины. И там я впервые понял, что воин дерется не за Родину, не за фюрера, а за свое подразделение. И только! Как раз в этом и кроется секрет профессионального солдата. И те, кто тогда выжил, они выжили лишь только потому, что они жили войной, боем, схваткой. И хоть это было ужасно, но это было и прекрасно…. Когда русские остаточно блокировали нам помощь с воздуха, и у нас осталось боеприпасов только на один бой, мы пошли в атаку…. Семнадцатого февраля сорок четвертого начался прорыв…. Мы, солдаты дивизии «Викинг», шли в авангарде и у нас оставалось всего семь танков и шесть штурмовых оружий. Мы погибали, но мы были подобны богам войны, мы были словно бог Тор. И мы прорвали окружение и вышли к своим…. Вышло нас всего 4500 человек из 14 800 человек тех, что были живы до окружения.

После Корсунь-Шевченкова, все остальные бои были для меня, просто рутиной работай солдата. — Курхаммер налил водки и выпил. — А потом была Венгрия, и остатки моей дивизии сдались в плен американцам…. Но я не сдался в плен. Я и еще несколько офицеров и солдат, — мы ушли в горы. Разбившись на тройки, мы переждали какое-то время, а потом вернулись по своим домам, или вернее сказать, туда, где они были…. Но это совсем другая история. — И положив обе свои руки на стол, Курхаммер пристально посмотрел на Арсэна. — А ваши деды, где воевали?

— Один дед воевал на Курской дуге и Корсунь-Шевченкова, был тяжело ранен и войну окончил в госпитале в звании рядового. Другой дед воевал на Кавказе и Украине, войну закончил около Праги в звании капитана.

— Отлично! — Воскликнул, уже немного захмелевший, Курхаммер. — А награды у них есть.

— Да есть. Ордена и медали.

— Прекрасно господин Арсэн! Вы являетесь наследником настоящих воинов! И вы должны этим гордиться!

— Поверьте, я очень горжусь ими. И когда они были живы, очень их любил, и сейчас их люблю.

— Правильно, вы очень правильно сказали господин Арсэн! Только наша память, честь и любовь к нашим предкам спасают нас от забвения и превращения нас в стадо.

— А у вас награды есть, господин Курхаммер?

— Да, есть. «Железный Крест» и Кольцо «Мертвая голова».

— Честно говоря, я не знал, что это кольцо — награда. Я думал, что все офицеры СС носили кольцо «Мертвая голова».

— Нет. — Сказал Курхаммер и, достав из кармана куртки кольцо с изображением черепа, надел его себе на безымянный палец левой руки. — По легенде, Бог Тор носил кольцо из чистого серебра, именем которого клялись древние германцы и викинги. Эти кольца изготавливались вручную ювелирами фирмы Отто Гана в Мюнхене, по заранее сделанной индивидуальной мерке. У каждого кольца, на внутренней его поверхности, есть гравировка, начинающаяся словами «Моему дорогому» и далее следует фамилия награждаемого, дата вручения и факсимиле Рэйхсфюрера Гиммлера. Одновременно с кольцом вручался наградной лист, где в частности говориться: «Это кольцо нельзя купить или продать, оно никогда не должно попасть в руки того, кто не имеет права им владеть. Если ты покидаешь ряды СС, ты должен вернуть кольцо Рэйхсфюреру». — И положив перед собой левую руку, Курхаммер, задумчиво посмотрев на него, продолжил: — Согласно этому положению, все кто выходил в отставку или же был исключен из рядов СС, обязан был вернуть кольцо. Возвращению, так же, подлежали и кольца погибших офицеров СС. Для вечного хранения этих колец в замке Вевельсберг был построен особый мемориал под названием «Усыпальница владельцев кольца Мертвой головы». Штучный выпуск колец продолжался до конца 44-го года. За десять лет истории этой награды было изготовлено около четырнадцати тысяч пятьсот колец. Владелец кольца был особым человеком в СС и были, правда, случаи, когда некоторые офицеры СС заказывали это кольцо у местных ювелиров, рискуя навлечь на себе суровую, очень суровую кару, за незаконное его ношение.