Авантюристы и аферисты - [65]

— Святая вода у меня есть. — Выхватив откуда-то из рясы пузырёк с жидкостью, скороговоркой проговорил монах. — Вот! Смотрите!

— Тогда шо то делайте, а то он сделает вас так, шо вы с этой машины выйдете не в рясе, а в лучшем случае, в кимоно и с раскосыми глазами.

— О! Господин Арсэн так силен в своей вере и в слове? — Уважительно спросил монах, поворачивая своё улыбающееся лицо в сторону Арсэна.

— Quot hominess, tot sententiae. — Изрёк Арсэн, с трудом оставаясь серьезным.

— О! Вы знаете латынь! — Аж заерзал на своём сиденье монах.

— А я вам шо говорил!.. А шо он сказал? — Выпалил Леонидович, пялясь на Арсэна.

— Он сказал: «Сколько людей — столько и мнений». — Перевел отец Джордано фразу, и более пристальней, стал смотреть на Арсэна.

— А что вы так на меня смотрите, отец Джордано? Кстати, если у вас есть «святая вода», то желательно чтобы её было у нас, сейчас хотя бы литров сто. — Проговорил Арсэн, не отрывая взгляда от дороги.

— Зачем же столько много? Вы думаете, что по пути у нас будет много проблем? — Как-то наивно спросил монах.

— Думаю, шо таки да. — Спародировав Леонидовича, ответил Арсэн. — Вон впереди демоны стоят. — И указал пальцем по направлению движения автомобиля. — Их проще утопить, чем взывать к их совести.

— Вы про кого? — Подавшись вперёд и вглядываясь в дорогу, спросил отец Джордано.

В метрах ста, на обочине трассы, стояла полицейская машина и два «импортных ГАИшника», которые явно собирались их останавливать.

— Мы ни чего не нарушали, и претензий у них к нам, не может быть. — Откинувшись на сиденье, спокойно сказал монах.

— Ага, это тот самый случай. — Возразил ему, ухмыльнувшись, Арсэн.

— Если будет бесчинство с их стороны, то они познают всю силу слова Божьего. — Очень серьёзно возразил отец Джордано.

Друзья медленно и одновременно, с удивлением посмотрели на сидящего сзади, монах. Это уже был не тот монах, который улыбался минуту назад. Теперь от этого человека физически повеяло такой силой, что друзьям показалось, что они увидели даже какое-то свечение вокруг него.

— Ну, сейчас мы и посмотрим. Ух, и хочется мне иногда, и местами стать Гулливером… — Проговорил Арсэн, останавливая машину у обочины по требованию одного из «демонов дорог».

Машина друзей остановилась за пять метров до полицейской машины, и они стали ждать пока полицейский подойдёт к ним.

Но не успели друзья и глазом моргнуть, как отец Джордано уже был снаружи, и, говоря какие-то слова на латыни, направился на встречу к стражу дорог. Арсэн и Леонидович удивлённо переглянулись.

— Шо будем делать? — Почему-то прошептал Леонидович. Не отрывая глаз от происходящего, Арсэн задумчиво проговорил:

— Очень интересно… Этот отец Джордано, сдается мне, не так прост. Сидим и наблюдаем.

А в это время, полицейский, который шёл навстречу, остановился и указывая рукой в сторону машины, с угрозой в голосе и очень грубо, приказал отцу Джордано вернутся назад. Второй полицейский схватился за пистолетную кобуру и стал нервно расстегивать её.

Не останавливаясь и продолжая спокойно двигаться вперед, отец Джордано поднял вверх вперед правую ладонь с двумя пальцами и его голос вдруг зазвучал так, что задрожала и завибрировала машина. Это не был громкий звук, скорее он был каким-то тихим, но исходил отовсюду, и казалось, что его можно было увидеть и пощупать — он был материален. Звук голоса пронизывал и заполнял все вокруг — воздух, тело и заполнив все, начинал вибрировать изнутри. И ты становился единым целым со всем мирозданием и ощущал это всей своей клеточкой. Дискомфорта никакого не было, а даже наоборот. Тела друзей стали лёгкими и наполнились непонятной жизненной силой. Казалось, что сейчас они могут все. И если только захотеть, то оттолкнувшись ногами от земли, можно взлететь в небо, как птица. Когда голос отца Джордано умолк, было такое ощущение, что только что прошла гроза, и воздух был чист и полон озона.

Арсэн и Леонидович одновременно глубоко на полную грудь вздохнули и улыбнулись. В тоже время, полицейский, который был ближе к ним, рухнул, как подкошенный на колени, да так, что его фуражка покатилась по асфальту. Не обращая на нее ни какого внимания, он прижал ладони рук друг к другу и, опустив голову на грудь, казалось, впал в транс. Второй полицейский, бледный и перепуганный, неистово крестился левой рукой, потому что правую руку, он так и не смог оторвать от пистолетной кобуры и продолжал лихорадочно ей дёргать словно в конвульсиях.

Отец Джордано плавно, словно плывя по воздуху, подошел к стоящему на коленях, и, положив свою руку ему на голову, тихо сказал:

— Gloria Tibi Trinitas et captivis libertas. Amen!

Перекрестив обоих полицейских и потом, перекрестившись сам, отец Джордано, как ни в чём небывало, спокойно вернулся в машину к друзьям. Усевшись поудобнее на заднее сиденье, он перекрестил Арсэна и Леонидовича, и проговорил уставшим голосом, обалдевшим друзьям:

— С Богом, господа! Едемте, пожалуйста…. Нам ещё столько много надо проехать. — И посмотрев снисходительно на Арсэна и Леонидовича, которые таращились на него, спросил: — А можно я, тут сзади, немного посплю? Устал, знаете ли.