Авантюристка из Арзамаса, или Закон сохранения энергии. Часть I - [2]

Однако было одно маленькое "но". В свое время родители, ослепленные успехами дочери, не озаботились отдать чудо-девочку в музыкальную школу. Вернее, мать отвела было ребенка на вступительные экзамены, и Альку приняли безоговорочно, но… За школу нужно было платить двадцать пять рублей в месяц, а вырвать такую сумму из скромного семейного бюджета для Щербаковых было довольно болезненно, и родители решили, что поет Алька замечательно и без музыкальной школы, и вряд ли педагогам удастся научить ее петь еще лучше, а, стало быть, ни к чему тратить деньги на такое пустое занятие. И осталась Алька без музыкального образования.

С обычным образованием тоже было не совсем здорово. Характер у Альки был, как у самой настоящей звезды — капризный и вздорный. Заставить ее штудировать учебники было занятием абсолютно бессмысленным. На все укоры родителей за тройки и даже двойки в дневнике Алька отвечала: "А зачем мне эта дурацкая математика (физика, химия, биология и т. д.)? Она мне не поможет петь лучше, только помешает. Если я буду зубрить всякую фигню, я не смогу запомнить все песни!" Сказать, что родители принимали такие объяснения плохой успеваемости, нельзя, однако поделать что-либо с гонористой дочерью они не могли. Учителя, признавая бесспорный Алькин талант к пению, выше троек в четверти все равно ей не ставили. Конечно, Аля Щербакова — местная знаменитость, но терпеть ее многочисленные фортели им давно надоело. А потому на выпускном вечере Алька получила аттестат с единственной пятеркой — естественно, по пению. Остальные тройки.

Это обстоятельство Альку лишь позабавило — ха, подумаешь! нужны мне ваши пятерки! А и правда, зачем будущей звезде отличный аттестат? Она прекрасно споет на вступительных экзаменах и с тройками. Разве кто-нибудь останется равнодушным к ее голосу?! Не остались. Однако конкурс документов Алька проиграла с треском.

Любящая мама ходила к директору местного музыкального училища, назойливо совала ему под нос Алькины почетные грамоты да дипломы смотров художественной самодеятельности. Тот снизошел, прослушал Альку еще раз и принял ее, как вольную слушательницу.

Казалось бы — вот она, удача! Хватай за хвост и держи покрепче, пока к другому не улизнула. Ан нет. Оказывается, в училище нужно не только петь, там нужно еще и учиться. Теперь уже никто не требовал от Альки штудировать химию с биологией. Зато теперь на нее наседали еще похлеще — теория музыки, гармония. Ну зачем ей, скажите на милость, теория музыки? Она и без всякой теории великолепно поет! Однако была беда и пострашнее теории. Теорию можно было бы хотя бы вызубрить. Но, кроме остальных "лишних" наук, на бедную Алькину голову выдумали какое-то дурацкое сольфеджио, а что это такое, так и не вдолбили в ее бедную голову. Подавляющее большинство студентов имели за плечами музыкальную школу, а стало быть, хотя бы мало-мальски разбирались в этой странной науке. Для Альки же сольфеджио превратилось в голгофу. Целый месяц она всеми силами пыталась въехать в эту науку, старалась догнать сокурсников, знакомых с сольфеджио несколько лет. Однако долго заниматься одной проблемой Алька не умела, и как итог — недопущение к первой же сессии. Плакало ее музыкальное образование…

Собственной филармонии в Арзамасе не было. Была лишь более чем скромная организация Арзамас-концерт, которая ведала, в-основном, гастролями полусамодеятельных коллективов по волжскому захолустью. Но и там Альку не ждали — все коллективы были укомплектованы, и доморощенная звезда эстрады оказалась никем не востребованной.

Помыкалась Алька годик без работы и без учебы. Выступать теперь было решительно негде и абсолютно не перед кем. Ведь всю свою жизнь она пела то для коллектива детей и родителей родного садика "Чипполино", потом — во благо и за честь не менее родной школы N 27. Теперь же никто не выставлял ее своеобразным флагом учебного заведения, никто не отправлял ее на конкурсы самодеятельности. И Алька вынуждена была поступить хоть куда-нибудь, лишь бы и дальше иметь возможность выступать. Однако ее аттестат сгодился только в одном из самых непрестижных училищ города — педагогическом, или, как его называли в народе — "Педулька". Да и то только из-за хронического недобора учащихся.

Два года пролетели незаметно. Иногда, впрочем, довольно нечасто, Альке доводилось выступать на самодеятельных подмостках. Однако училище принимало участие в подобных конкурсах крайне редко. Гораздо чаще оно почему-то участвовало в строительных работах домостроительного комбината. Странное "хобби" учащихся педучилища объяснялось просто — директриса училища была дамой незамужней, много лет находящейся в состоянии перманентной охоты на мужа. Кандидатом номер один как раз и являлся заместитель начальника управления домостроительного комбината. Правда, он был пока еще женат, но директрисе так хотелось добиться, наконец, статуса замужней дамы, что она всеми правдами и неправдами помогала любовнику управиться с планом и получить премию. А он, подлец этакий, все не разводился и не разводился. Зато помощь в виде студентов принимал охотно.