Авантюрист - [121]

— Я думаю, ты спасла се, — ответил он, а затем после паузы добавил чуть тише: — Я думаю, что ты замечательная, Бекки. Ты проявила такое упорство, такую изобретательность, такое невероятное мужество. Я бы на подобное, наверное, не решился. Ты чудесная и удивительная. — Он улыбнулся. — Чего это ты распустила нюни?

— О Господи, Райан, — произнесла Ребекка, смеясь и вытирая слезы. — Жаль, что ты не видел нас на этом «харлее-дэвидсоне»!

— Я полагаю это было то еще зрелище, — радостно согласился он.

— Прямо персонажи из «Беспечного ездока»…

Поскольку носового платка у нее под рукой не оказалось, он предложил свой. А затем обнял своими сильными руками. Она позволила ему прижать ее ближе. Его запах был болезненно знакомым и одновременно тревожно новым. Райан был по-прежнему стройным и крепким, а между плечом и шеей у него, казалось, специально было создано место для ее головы. Она склонила туда голову и закрыла глаза.

— Никогда не думала, что снова буду с тобой вот так, как сейчас.

— Cosas de la vida[27], — пробормотал он. — Что должно случиться, то случается.

— И все эти тринадцать лет я никогда не переставала думать о тебе, — добавила она тихо. — О тебе… и о ней.

Наступило долгое молчание.

— А я нет, — отозвался он наконец. — Я не думал.

Она отстранилась, порывисто дыша.

— Пойду вымою посуду.

— Нет. Тебя ждет постель. И я не надеюсь увидеть тебя раньше, чем через двенадцать часов.

— Спасибо, Райан.

Он взял ее руку и поднес к губам.

— Тебе спасибо, что привезла ее ко мне. Я ее не оставлю. И тебя тоже.

Ребекка устало поплелась в спальню.

Она проснулась в семь утра, проспав с перерывами двенадцать часов, как Райан и предсказывал. В доме было тихо. Почти метровой толщины стены не пропускали внутрь никаких звуков. Тереза мирно спала рядом, приоткрыв губы.

Ребекка тихо соскользнула с постели. Стараясь не потревожить Терезу, она приняла душ, оделась и, осторожно прикрыв за собой дверь, прошла по коридору на переднюю веранду. Райан стоял, опершись о деревянную загородку, и рассматривал в бинокль горы. Высокий, худощавый на фоне золотистого неба.

— Привет, — сказала она, почему-то робея. — Чем любуешься?

— Вот, посмотри. — Он показал пальцем на орла, который парил между горными вершинами. Его огромные крылья едва двигались. Прекрасное зрелище.

Райан повернулся. На нем были джинсы и белая рубашка с высоким воротником и старинными серебряными пуговицами. Серебряная инкрустированная пряжка на стягивающем стройную талию поясе тоже выглядела старинной.

— Как спала?

— Как убитая. Зато сейчас чувствую себя замечательно.

— Как Тереза?

— Все еще спит мертвым сном. Как хорошо-то, Господи! Я уже давно не испытывала такого спокойствия.

— Принести кофе?

— Да, пожалуйста.

— Сейчас.

Она залюбовалась пейзажем. Воздух был прохладен и сух, склоны гор, которые весной покрывались цветами, сейчас только чуть зеленели. Трудно было представить, что эту безмятежность может что-то нарушить.

Райан возвратился с двумя чашками кофе. Они вышли в сад. Он потянулся крепкими сильными пальцами за ее рукой, и она позволила ему ее взять. Гигантское небо было наполнено мягкими, пушистыми белыми облаками, которые купались в золотых солнечных лучах. Близость Райана делала все ужасы, через которые она прошла, как будто нереальными.

— Опиши мне, пожалуйста, припадки Терезы, — сказал он.

Ребекка в клинических терминах подробно описала то, что происходило с Терезой.

— А нарушения сна? — задумчиво произнес Райан, когда она закончила.

— Время от времени.

— Страдает ли она временной потерей памяти? Может быть, забывает, кто она, двигается, как зомби? Вот ты вчера предположила у нее раздвоение личности. Она это каким-нибудь образом при тебе обнаруживала?

— Слава Богу, нет.

Райан вздохнул.

— Я тут усмотрел парочку интересных особенностей. Согласно твоему описанию, во время этих припадков она произносит какие-то фразы. Но слышит ли она в этот момент, что ей говорят, и может ли потом это вспомнить?

— Да.

— Недержание мочи, которое имело место, было частичным?

— Да.

— Это все указывает, что кора головного мозга во время приступа у нее функционирует правильно.

Ребекка кивнула:

— Значит, это определенно не эпилепсия. Я тоже пришла к такому выводу.

— Нет, это не эпилепсия.

— Рай, но ведь она не прикидывается.

— Она и не смогла бы так прикидываться, — ответил он. — Ты когда-нибудь имела дело с истерией как с клиническим феноменом?

— Довольно поверхностно.

Он покачал головой.

— Для приступа настоящей истерии обязательно нужны мотивы. Нет, Тереза не устраивает пантомиму. Это у нее попытка бегства, попытка избавления от тяжелых стрессовых ситуаций. Внешне это выглядит как сильный эпилептический припадок, но в отличие от эпилепсии приступы истерии никогда не возникают, когда пациент находится в одиночестве или в какой-нибудь ситуации, угрожающей жизни, как, например, при пересечении оживленной улицы.

Ребекка внимательно слушала.

— Значит, пока у нее не возникнет стрессовой ситуации, припадков ждать не следует.

— Это верно, — согласился Райан.

— Привет, — произнес с веранды тихий голос.

Они обернулись. На Терезе был бежевый свитер, который доставал ей до колен. Судя по всему, принадлежал он Райану. Она ошеломленно разглядывала Райана и Ребекку.