Авантюра времени - [29]
Таким образом, анализ феномена внутривременности предстает в новом свете. Всякий феномен раскрывается в своей действительной новизне в той мере, в какой описание, под которым он может предвидеться и ожидаться, не исчерпывает его определений в момент его явления. В то же время это утверждение вовсе не упраздняет возможность предвосхищения некоторых феноменов — тех, которые мы назвали «внутримировыми фактами». Время является условием явления этих фактов в двойном регистре предсказуемости и непредсказуемости. Нет никакого противоречия между гераклитовским «тезисом», согласно которому солнце каждый день новое, и тем, что мы способны предвидеть его ход. Здесь мы впервые получаем возможность соответствовать требованию, которое, как это вполне справедливо подчеркивал Бергсон, не было понято метафизикой времени: требованию придать времени подлинно новаторский характер. Однако, показав возможность подлинной новизны времени, следует еще провести различение между несколькими способами ее явленности или между различными типами новизны, которые соответствуют стольким же видам изменения и возможного опыта этих изменений.
Хотя в одном отношении внутримировой факт ожидаем, он в другом отношении остается несводимым к нашим ожиданиям. Сколь бы предвидимым он ни был, он оказывается абсолютно небывалым в момент своего совершения. Но «небывалый» не означает здесь «неслыханный», а удивление не является следствием обманутого ожидания. Есть удивление, которое не угасает с наступлением факта, — ретроспективное удивление, сопровождающее решающие события и в некотором смысле непреходящее. Даже проходя, они нас обгоняют. В самом деле, событие становится тем событием, каким оно было, только после того, как постепенно введет в приключение того, с кем оно случилось, начаток преображения, в силу которого это приключение никогда больше не будет тем же самым. В отличие от факта, даже неожиданного, событие не просто идет вразрез со сложившимися ожиданиями, но влечет за собой кризис всего горизонта наших ожиданий, делающего наш мир привычным и обитаемым. Событие колеблет наши устои в повседневном мире, поражая возможное в самом его корне. Оно не просто модифицирует
В книге дается обзор концепции французского мыслителя Анри Бергсона (1859–1941), классика западной философии XX века, лауреата Нобелевской премии по литературе (1927). Подробно исследуется эволюция взглядов А. Бергсона – от философской психологии, развитой в ранних работах, до этико-религиозной концепции, изложенной в «Двух источниках морали и религии» (1932); рассматриваются некоторые аспекты рецепции учения Бергсона в России в конце XIX – первые два десятилетия XX в. В книге, содержащей элементы жанра философской биографии, использован новый фактографический материал.
Главная тема книги — человек как субъект. Автор раскрывает данный феномен и исследует структуры человеческой субъективности и интерсубъективности. В качестве основы для анализа используется психоаналитическая теория, при этом она помещается в контекст современных дискуссий о соотношении мозга и психической реальности в свете такого междисциплинарного направления, как нейропсихоанализ. От критического разбора нейропсихоанализа автор переходит непосредственно к рассмотрению структур субъективности и вводит ключевое для данной работы понятие объективной субъективности, которая рассматривается наряду с другими элементами структуры человеческой субъективности: объективная объективность, субъективная объективность, субъективная субъективность и т. д.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Пятигорский – известный философ, автор двух получивших широкий резонанс романов «Философия одного переулка» и «Вспомнишь странного человека…». Его новая книга – очередное путешествие внутрь себя и времени. Озорные и серьезные шокирующие и проникновенные, рассказы Пятигорского – замечательный образчик интеллектуальной прозы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой книге, ставшей одним из самых заметных явлений в философии XXI века, дается радикальное описание ключевых явлений в сфере культуры и искусства. Они связаны со всеобщим ощущением «поворота Истории», определяющим современную культурную продукцию и политический дискурс. Данная книга объединяет голоса влиятельных философов современности в дебатах о гранях постпостмодернизма в XXI веке. Связывая анализ современной литературы, изобразительного искусства, кино и телевидения с последними социальными, технологическими и экономическими изменениями, этот сборник эссе предлагает и карту, и маршрут по культурному метамодернистскому ландшафту.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
Что это значит — время после? Это время посткатастрофическое, т. е. время, которое останавливает все другие времена; и появляется то, что зовут иногда безвременьем. Время после мы связываем с двумя событиями, которые разбили европейскую историю XX века на фрагменты: это Освенцим и ГУЛАГ. Время после — следствие именно этих грандиозных европейских катастроф.