Аваддон - [18]

 - Что ты думаешь обо всём этом? – спросил Морган, Иллариона.

 - Не знаю, кто он Велимир Вагнер, но не человек это уж точно, - ответил Илларион, - видал, как исчез, будто и не было его.

 - Уж не хочешь ли сказать, что это действительно был Он, Дьявол? – возразил монах, - нет, нет, нет. Мы ведь ещё можем сбежать, друг Илларион, и не идти на его поводу, я свободная личность, а не слуга Сатаны.

 - Бежать? Да разве ты ещё не понял, что нам некуда бежать, - прервал его Илларион, - Он везде, нас найдёт, везде, ибо он всюду, во всё силиться проникнуть и уничтожить гениальную мысль художника, обратив добро в пепел. Проклятый Сатана! Ах, знал бы я, кого беру в попутчики.

 - Поздно теперь о чём – либо жалеть, - тихо сказал Морган, - я бежал от проклятых сатанистов, но видимо от судьбы не убежишь. Такова моя судьба, быть игрушкой в лапах Дьявола.

 - Всё это напоминает кошмарный сон, Морган, - вздохнул Илларион, - сон ставший чудовищной реальностью. Эх, жизнь моя суровая, жестокая, и…вечная, хм…и зачем мне нужна была эта вечность? Зачем? Я  стал пленником своей мечты.

 Пообедав дарами природы, парни расстались. Морган скрепя сердцем ушёл в Пушкино, а Илларион – в Росинку…

Глава восьмая Илларион в Росинке.

 К вечеру того же дня, Илларион вышел из леса на открытую степь, где раскинулась большая деревня. Над деревянными крышами домов, словно сказочный дворец возвышалась церковь. По левую сторону от деревни уходила  за горизонт  голубая лента реки. Вечерело. Пастух гнал скот. На реке играла ребятня, гуляла молодёжь. Не спеша, он спустился с прибрежного холма и направился к деревне. После недолгих  поисков, он нашёл  и улицу, и дом, куда советовал идти Вагнер. Как оказалось, хозяин сдавал, пустую комнату и представился он Касьяном и жил с женой и двумя малыми детьми. После общего знакомства, жена Касьяна, Инна, накормила и напоила квартиранта, после чего Илларион удалился в отведённую ему комнату. В новой семье царили чистота и порядок, уют и дружба. Имя Велимир Вагнер не произвело особого впечатления на Касьяна, ибо слышал его впервые. Илларион понравился хозяину и быстро вошёл в его доверие…

 Когда хозяева легли спать, и дом погрузился в тишину сновидений, Илларионом снова овладел кровавый голод. Жадным змием голод обвил сознание и сдавил грудь в жутких мучениях. Безумное желание напиться человеческой крови разрывало плоть на части. Вампир, тихо простонав, в сердцах проклял своё бессмертие. О, сколько страданий оно принесло Иллариону.

 Тайком покинув дом, Илларион вышел во двор и медленно направился по тихой пустынной улице, в надежде встретить запоздалого прохожего. Но улица дышала одиночеством. И свет в домах давно погас. А голод, словно червь, грыз плоть вампира, требуя Нектар Бессмертия – кровь.

 Неожиданно на берегу показалась одинокая девушка, она, скрестив руки на грудь, не спеша, гуляла, наслаждаясь ночной прохладой. Илларион осторожно подкрался сзади и набросился на неё, не успела, девушка оправится от неожиданного нападения, как вдруг острые клыки вечного голода вонзились в шею. Утолив голод, вампир рысцой покинул место преступления, и спустя некоторое время вернулся к Касьяну. Никто не стал свидетелем его ночных похождений.

 Илларион проснулся ранним утром. Касьян и дети завтракали, жена хлопотала у плиты.

 - Ну, как выспался Илларион? – весело спросил хозяин.

 - Отлично, - ответил парень, - спал мёртвым сном.

 - Илларион, - обратился к нему хозяин, - поможешь мне заготовить сена и дров на зиму. А вечером баньку истопим, помоемся, настойкой кедровой угощу, а жинка твою одёжу постирает.

 - Звучит заманчиво, - робко согласился квартирант.

 И после завтрака Илларион и Касьян вышли на повседневную деревенскую работу…

 Вечером после ужина, когда  семья села смотреть телевизор, Илларион под предлогом, что желает погулять перед сном, пошёл на охоту. Вечер был прохладный, улица многолюдна; кто-то гнал скот домой, бабушки сидели на крыльце и, щёлкая семечки, разводили сплетни. Ребятня играла футбол посреди улицы. Илларион решил уйти на реку, в надежде встретить запоздалого прохожего или рыбака. Голод не щадил его и требовал крови, и тогда Иллариону вдруг стало страшно от мысли, что эти муки голода будут отныне в его жизни вечны. Знай он об этом! К черту тогда ритуал и бессмертие. Изменить? Илларион ясно понимал, что ничего уже не исправишь. Вот уж месяц прошёл с того ужасного воскрешения, с того дня, когда Илларион невольно стал игрушкой в лапах Дьявола. Он чувствовал себя марионеткой, за руки и ноги подвязанный за нити, и Дьявол жутко насмехаясь, дергает за те нити. И так хочется порвать нити безумного ужаса и вырваться на свободу, на свободу, о боги мои, боги!

   В плену мрачных мыслей Илларион не сразу заметил, как в сумерках появилась девушка. Она  была спокойна и казалось не испытала никакого страха перед незнакомцем в ночи на пустынном берегу. Илларион, молча и жадно глядел на неё. Девушка, среднего роста, худощавая, была в сарафане, босая брюнетка с короткой стрижкой. В свете молодого месяца на обнажённой шее играли тени её волос.  Илларион боролся со своим голодом и в душе рвался на волю как бешеный конь. Но какая-то невидимая стена встала между ними. Внезапно  им овладел неистовый жуткий страх. Он вдруг хотел бежать, но ноги корнями тупой робости ушли в землю, и холод пробежал по телу. О, эти зелёные колдовские глаза незнакомки! Она улыбнулась и хотела, было уйти, но Илларион машинально остановил её: