Аутем. Книга 3 - [14]
Через час относительно медленного продвижения вперёд, до цели остаётся всего несколько сотен метров. А я замечаю что-то, белеющее на песке. Вскинув автомат, подхожу ближе. Человеческие останки. Свежие — убит не так давно. Остатки мяса на костях не успели загнить или высохнуть на солнце. Да и вечно перемещающийся песок не успел скрыть следы.
Оружия рядом не видно. Только клочья одежды, обильно пропитанные кровью.
— Наблюдать за периметром. Огонь при любом движении.
Наклонившись, подцепляю пальцами один из лоскутов, проверяя его на ощупь пальцами. Похоже на ткань, из которой были наши шорты на нулевом ярусе. Воображение сразу рисует одинокого зомби, что несётся по пескам, не понимая происходящего. Хмыкнув, выпрямляюсь. Откуда здесь взяться кому-то в таком виде? Полигон не функционирует, а выгрузка новых жителей Царства, если верить рассказам местных, происходит совсем не так. Странно.
— Вперёд. Медленно и осторожно. Кто бы это ни был, прикончили его недавно. Тварь может быть рядом.
Глава V
Переваливаем через один бархан. Минуем следующий. Пока никаких следов монстров, что могли бы разорвать на части человека. Скорее всего это были те самые скорпионы, о которых говорил Аркен, но как знать, что ещё может встретиться около заброшенного узла инфраструктуры.
В процессе, замечаю цепочку следов, которые видны под ярким лунным светом. Убитый прошёл здесь. И что самое интересное — двигался со сторону нашей цели. Какого хера? Там же ничего не должно работать. Как в таких условиях, может продолжаться выгрузка свежего мяса? Хотя, если вспомнить сектор с «контроллёром», отсечённым от рычагов управления, то там новички тоже появлялись с завидным постоянством. Возможно здесь похожая ситуация?
Ещё полсотни метров. Вроде никого. Задание я пока не принимал — сначала хочу оценить расклад. Как знать, вдруг при визуальном контакте обнаружится нерешаемая задача, с которой никак не выйдет справиться. В таком случае соглашаться на выполнение задачи не имеет никакого смысла.
Взбираемся на очередной бархан и в какой-то момент справа от меня рявкает дробовик Цнары. Поворачиваясь, вижу громадную тушу, которая вылетает из песчаного склона. Она в тени — могу разобрать только очертания. Но этого хватает, чтобы вжать спусковой крючок, всаживая в противника короткую очередь. Правда, помогает это не так сильно, как хотелось бы — мощный удар сбивает с ног, заставив покатиться ниже по склону.
В наушнике кто-то орёт, доносится звук ещё одной автоматной очереди. Я же торможу падение и пытаюсь выпрямиться. Правую часть корпуса ломит от боли, но пока вроде терпимо. Грохает дробовик, тонко верещит напавшее на нас животное. Вижу, как человеческая фигурка отлетает далеко в сторону, рухнув на песок. Твою, сука, мать!
Вскидываю оружие. Очередь, ещё одна. Третья. Продолжаю долбить по противнику, пытаясь понять, где его уязвимое место. С такого расстояния, автоматная пуля должна пробивать лёгкий бронежилет. Чем таким прикрыта эта тварь, что ещё не сдохла?
Выше меня и правее поднимается ещё одна фигура. В наушнике хрипит Эйра.
— Не могу пошевелиться. Сука! Как же больно.
Дерьмо! Позвоночник? Или ей совсем хана?
— Ноги и морда, уэсама. Ноги и морда.
Это уже Харр. Видимо он как раз и стоял на колене. А вон та, медленно поднимающаяся фигурка — Цнара. Анто пока не видно. И не слышно. Надеюсь, жив.
Мысли вихрем проносятся в голове, пока я опускаю правую руку на рукоять револьвера. Морда и ноги? Хороший совет, «самурай». Но я предпочту положиться на крупный калибр.
Вытаскиваю оружие, когда скорпион преодолел уже две трети пути. Быстрая тварь — такое впечатление, что летит над песком. Взведя курок, стреляю практически в упор. Сделать второго выстрела уже не успеваю — монстр врезается в меня, сбивая с ног. Но пуля нашла цель, противник снова тонко визжит, беспорядочно молотя клешнями. Поэтому я только получаю удар бронированным корпусом.
Перед глазами снова беспорядочно мелькают картинки. Качусь по песку, стараясь сгруппироваться и притормозить. Заодно не выпустив из своих рук револьвер. Когда это наконец получается, выпрямляюсь, оглядываясь по сторонам. Перед глазами всё плывёт, но скорпа я нахожу сразу. Валяется метров на десять ниже меня, практически у самого основания бархана. Судя по тому, что лапы и клешни не двигаются, мёртв.
— Второй!
Сразу после крика Цнары, слышится выстрел дробовика. И автоматная очередь. Маршальскую внучку глоткой на сержантский хер! Нас едва не перебил одиночка. Если сейчас покажется сразу группа, уйти живыми будет сложно.
Забросив автомат за спину, стараюсь максимально быстро подняться наверх. Ноги вязнут в песке, координация нарушена — едва не падаю на первых же метрах. До ушей доносится тонкий визг раненого скорпа, которому вторит голос «рыси».
— Готов! Без лап далеко не уйдёт!
Молодец. Только хочу сказать, чтобы кто-то отправился к отброшенной вдаль Эйре, как слышу напряжённый хрип Анто.
— Трое. На гребне. Меньше первых.
Сука! Сколько там ещё этих уродов? Теперь я их тоже вижу. Три скорпа, которые действительно уступают первым в плане размера. Застыли на самой верхушке бархана. Такое впечатление, что изучают поле боя. Ещё один их крупный сородич сейчас валяется на склоне, бесполезно загребая песок целыми лапами. В воздухе мелькает хвост, который раз за разом впивается в землю.
Он не помнит своего имени. Тело иссушено, декорации вокруг незнакомы, а его считают бесправным куском мяса. Единственное, что он понимает — всё должно быть не так. Одна проблема, память никак не хочет подсказывать, кем он был раньше и как сюда попал. Место, куда сбрасывают человеческие отходы, оставляя их вариться в собственном соку. Теперь ты здесь. И твоё существование зависит от двух простых арифметических операций. Их результат определяет, где ты будешь спать, что ты будешь есть и появится ли у тебя шанс выбраться.
Он не помнит своего имени. Тело иссушено, декорации вокруг незнакомы, а его считают бесправным куском мяса. Единственное, что он понимает — всё должно быть не так. Одна проблема, память никак не хочет подсказывать, кем он был раньше и как сюда попал. Место, куда сбрасывают человеческие отходы, оставляя их вариться в собственном соку. Теперь ты здесь. И твоё существование зависит от двух простых арифметических операций. Их результат определяет, где ты будешь спать, что ты будешь есть и появится ли у тебя шанс выбраться.
Он не помнит своего имени. Тело иссушено, декорации вокруг незнакомы, а его считают бесправным куском мяса. Единственное, что он понимает — всё должно быть не так. Одна проблема, память никак не хочет подсказывать, кем он был раньше и как сюда попал. Место, куда сбрасывают человеческие отходы, оставляя их вариться в собственном соку. Теперь ты здесь. И твоё существование зависит от двух простых арифметических операций. Их результат определяет, где ты будешь спать, что ты будешь есть и появится ли у тебя шанс выбраться.
Еще один ярус. Отличающийся от всего, что было раньше. Квинтэссенция человеческой природы, от которой нет спасения.
Он не помнит своего имени. Тело иссушено, декорации вокруг незнакомы, а его считают бесправным куском мяса. Единственное, что он понимает — всё должно быть не так. Одна проблема, память никак не хочет подсказывать, кем он был раньше и как сюда попал. Место, куда сбрасывают человеческие отходы, оставляя их вариться в собственном соку. Теперь ты здесь. И твоё существование зависит от двух простых арифметических операций. Их результат определяет, где ты будешь спать, что ты будешь есть и появится ли у тебя шанс выбраться.
Снова вверх. Теряя соратников и веру в человечность. Каждое новое открытие плавит разум и заставляет руки крепче сжимать оружие. Но выбора нет — нужно добраться до самого верха.
Он мечтал намыть золота и стать счастливым. Но золото — это жёлтый бес, который всегда обманывает человека. Кацап не стал исключением. Став невольным свидетелем ограбления прииска с убийством начальника артели, он вынужден бежать от преследования бандитов. За ним потянулся шлейф несчастий, жизнь постоянно висела на волосок от смерти. В колонии, куда судьба забросила вольнонаёмным мастером, урки приговорили его на ножи. От неминуемой смерти спасла Родина, отправив на войну в далёкую Монголию. В боях на реке Халхин-Гол он чудом остался жив.
Жизнь подростков отличается: кто-то дружит со своими родителями, кто-то воюет, у кого-то их и вовсе нет, кто-то общительный, кто-то тихоня. Это период, когда человек уже не ребенок, но и не взрослый, период сотворения личности, и у каждого этот переход происходит по-разному: мягко или болезненно. Фахри – подросток с проблемами: в семье, школе, окружении. Но у него есть то, что присуще не всем его – понимание того, что нужно что-то менять, так больше продолжаться не может. Он идет на отчаянный шаг – попросить помощи у взрослого, и не просто у взрослого, а у школьного психолога.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Дример — устройство, позволяющее видеть осознанные сны, объединившее в себе функционал VR-гаджетов и компьютерных сетей. В условиях энергетического кризиса, корпоратократии и гуманистического регресса, миллиарды людей откажутся от традиционных снов в пользу утопической дримреальности… Но виртуальные оазисы заполонят чудища, боди-хоррор и прочая неконтролируемая скверна, сводящая юзеров с ума. Маркус, Виктор и Алекс оказываются вовлечены в череду загадочных событий, связанных с т. н. аномалией — психокинетическим багом дримреальности.
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.
Снова вверх. К разгадкам, мести и очередному ярусу. Сердца ожесточаются, а разум плавится от происходящего. Как отличить правду от лжи? Кому можно верить? Есть ли вообще истина в мире, где можно переписать память любого человека?
Новые загадки и новые ответы. Отряд продолжает идти наверх. Неся потери, ожесточаясь и все больше удаляясь от себя изначальных.
Нулевой ярус. Сектор № 117. Мир созданный из металла и живущий по непонятным правилам… Новые испытания. Новая боль. Новые тайны.