Аура человека - [18]

Связывая вместе великое и тривиальное в человеческом сознании, люди навечно лишают себя проявления истин­ной духовной трансцедентности. Постоянная устремлен­ность вперед природы Бога, проявляющейся в человеке, есть курс индивидуального развития. Как звезда от звезды разнится в славе (1), так и в процессе связывания в одно посредственности человека и возвышенности Бога по­следнее компрометируется до неузнаваемости. Однако, только в человеческом сознании смешное умаляет воз­вышенное из-за разбивания божественных образов; и из-за тончайшего процесса искажения образа, результатом ко­торого является перераспределение энергии души в соответствии с астральными шаблонами,

сводящими к нулю изначальный духовный замысел, человек начина­ет чувствовать, что великолепие космических идей на самом деле слишком далеко отстоит от него, и что пролив между человеческим и Божественным - слишком велик; тем самым его сознание остается в унынии смертного опыта.

Мудр тот чела, который бережется этого вторжения в ум и сердце и осознает эти негативные тонкости, что пытаются украдкой войти в ауру и обратить ее от свойственной ей природной яркости к темным оттенкам серости и мрачности. Усиление уз ауры светом и добродетелью позволит душе перепрыгнуть через огром­ные расщелины ошибочных идей, отделяющих человека от Бога, как только в его сознании будет отдано пред­почтение пречистому образу. Заниматься безумиями мира сего и любить мирские вещи (2), будучи поглощенными ими, значит лишать себя великолепного занятия поиском единения с Богом, космического занятия непреходящей реальности.

Возможно, есть время сажать, поливать, любить и умирать (3); однако нас интересует изобильная жизнь, которая нигде не обильна более чем в магнетическом ливне Космической Христовой мощи, что изливается к индивидууму из сердца его собственной Богоидентичности, когда он устремляет свое внимание на Присутствие и понимает, что в том пребывает его реальная, вечная, бессмертная и непреходящая жизнь. Пока он, подобно горшечному растению, сидит в ограниченном круге собственной индивидуальности, он остается привязанным к ее рамкам; но как только он позволяет силе и давлению божественного сияния низойти из сердца своего Бого-присутствия, то становится, наконец, вместилищем бес­смертной жизни во всем ее изобилии и безграничном протяжении.

Иллюзия "я" должна оставаться иллюзией, пока это "я" не отдано; поэтому люди, готовые и желающие избавиться от рабства самосредоточенного существования и выйти на простор бесконечных способностей Божественного "Я", должны безо всяких условий отдаться Божественному Эго. При этом нет даже никакого чувства потери, но только обретения, которое душа начинает воспринимать как космическую ценность по мере того, как человек увеличивает

свою способность развивать в ауре сознание абсолютного проникновения в Абсолют. Говоря физиче­ски, сами атомы человека промокают под ливнем ин­тенсивной космической волны, впитывая эликсир жизни, ту магическую долю, благодаря которой преобразуется человек. И вдруг, во мгновение ока, вострубит труба истинного Бытия (4). И это совершит Бог, и никто другой.

Плотский ум не может оставаться управляющим де­лами такого человека. Родился Христос - новая звез­да на горизонте, и человек готов следовать по сто­пам космического возрождения. Так чистота и сила Присутствия берет новую ноту, и древнее воистину проходит по мере того, как все становится новым (5). Всюду вокруг - владения судьбы. Одновременно с развитием человека развиваются и космические суще­ства - колеса внутри колес, ведя к великому средото­чию жизни и к реальности духовной связи по мере то­го, как ткется, воспринимается и впитывается антахкарана.

Сколь прекрасна связь с иерархией, соприкосновение с рукой тех братьев света, чьи одежды суть одеяния света, чье сознание, отражающее предвосхищение духовного прогресса, радостно настроено на те Божественные на­слаждения, которые удаляют из разума человека чувство сравнимого или несравнимого. Мир сравнения умаляется; появляется мир Бога. Аура пропитывается им, - и нет такой слишком великой жертвы и такой слишком ма­ленькой частички, которые бы были проигнорированы, нет такого слишком значительного понятия, которое бы не нашло своей собственной неотъемлемой формы полез­ности. И так владения человеческой ауры теряются в море света, более великой ауре Бога; в мир индивидуума отворяются отверстия небес, и ливни световой энергии звучат как ангельские хоры, поющие об огне бесконечных миров.

Наковальня настоящего - это место податливости; все меньшее совершенства разума Бога отформовывается в соответствии с прогрессивной реальностью, пластично­стью, уделом сладостности, чашей новой надежды для поколений еще нерожденных. Поток истории, более незамутненный, является как кристальная текущая река, из которой можно даром пить воду жизни (6).

Монада производит величайший всплеск, возникая из золотой куколки, чтобы стать, по замыслу Бога, воистину живым существом.

Ощущая человеческую ауру как звезду, человек обретает свою победу, видя одновременно вселенную, залитую звездами различной интенсивности. При срав­нении, его собственный аурический свет сияет ярче, ибо огни соревновательного духа разжигают пламя устрем­ления. Но внезапно его ошеломляет осознание, что он ни с кем не соревнуется, ибо наконец открывается ни с чем не сравнимое таинство его собственного изысканного бытия.