Аукцион - [18]
Ага! Плохое слово оно и есть плохое слово, хоть в туалете, хоть на царском одре! Может, я себе таких слов не позволяю! А вы, такая с виду положительная, и так выражаетесь, нехорошо! Нехорошо!
Учительница: Да я… Честное слово… Не было здесь этого слова! Я не понимаю… Что это, господи…
Бизнесмен: Ну, я не говорю прямиком, что это вы так нехорошо выразились. Может какой… Ну, Шереметив или… Как вы выразились – Альбляев.
Учительница: Как вы смеете! Да в то время и слова-то такого не существовало!
Бизнесмен: Такие слова существовали во все времена. Еще неизвестно, может, оно вообще было придумано первым.
Учительница: Господи, как вы можете! Уж лучше на меня думайте… Только не эти уважаемые люди… Гордость нации… Лучше уж я…
(Учительница всхлипывает, встает с табурета, садится на скамейку, плачет).
Парень: Эй, мужик, ты это, потише тут! (Крутит пистолеты на пальцах).
Девушка: Какое вы имеете право оскорблять женщину!
Эмансипатка: Как я всегда бываю права! Нет на свете мужчин! И быть не может! Последним скончался профессор Заправский, царство ему небесное! А от этих одно название осталось! И то оскорбительное!
Обыватель(встает с места, оставляет самовар, который держал двумя руками): Так, все! Это уже слишком. (Обращается к Парню). Ну-ка, покажи эти пистолетики.
(Рассматривает их, что-то шепчет Парню, и они отходят в сторону.)
Бизнесмен: Ха-ха-ха, неужели наш чаепивец решил пистолетик прикупить? Уж не свою ли Ларису Макаровну решил припугнуть. Видать, женщина она – ого-го! Сомневаюсь, чтобы оружия испугалась.
Девушка: Да замолчите вы! На вас смотреть тошно!
Бизнесмен: А на тебя приятно посмотреть. Только слишком уж горячишься. Поди, остудись! Подойди к кондику, глотни воздуха, полегчает.
Эмансипатка: Да таких мужиков как вы пристреливают на месте!
Бизнесмен: А ты сначала найди себе мужика, а потом стреляй, сколько хочешь! Да сомневаюсь, чтобы тебе такой случай предо ставился! Профессор Заправский же уже у-тю-тю!
Обыватель(подходит с пистолетами): Хорошее оружие. Давненько я его в руках не держал, еще с армии. Между прочим, грамоту получил за отличную стрельбу. (Протягивает один пистолет Бизнесмену).
Бизнесмен(выпучив глаза): Чего ты! Я оружие покупать не собираюсь, тем более допотопное. Если нужно, мои кореша добудут мне последнюю модель. А эту пушку можешь этой дамочке продать (Указывает на Эмансипатку). Она тут в каких-то мужиков собиралась пострелять.
Обыватель(берет из рук девушки перчатку) Ага! Только вместо нее я постреляю. Возьму так сказать на себя этот грех. (Бросает в лицо Бизнесмена перчатку). Я вас вызываю на дуэль, милостивый продавец кондиционеров.
Бизнесмен: Чего? Ха-ха-ха, на какую дуэль, пацан! Ты чего! Дуэли давно запрещены! Разрешено только из-за угла палить. Или в подъездах. Так что меня не проведешь на мякине!
Обыватель: Вы изволите отказаться? Вы изволили испугаться? В таком случае прошу извиниться перед этой женщиной (показывает на учительницу) и сознаться, что это вы испортили антикварную вещь.
Бизнесмен: Чего? Чтобы я… Извинялся… Да я даже перед налоговиками ни разу не извинился! На, пацан, (распахивает пиджак) давай, стреляй! Ну же!
Обыватель: Тяните жребий (протягивает две бумажки). Это честный поединок.
Бизнесмен: С ума чокнуться можно! Если бы я такое рассказал своим корешам, они бы меня живьем съели! (Тянет жребий). Твоя, пацан взяла, можешь меня расстреливать. Я в жизни, знаешь, сколько всего повидал! Тебе и не снилось. И палили в меня не раз, так что не испугаешь. И нож к горлу приставляли. И избивали в темной подворотне, и вместе с тачкой взрывали. И семьи у меня нет, и родичей, так что плакать не будут. Разве что кореша. Так что… не стесняйся, пали, я воробей стрелянный, как ее попугай. Только… Вот что я тебе скажу. Ты это… Мечту мою пацанам моим передай, ну, чтобы кондики по всем улицам. Чтобы людям дышать было легче. Коль буду знать, что кто продолжит мое дело, могу и помереть спокойно. Сам знаешь, теперь плевать всем на всех. А люди задыхаются. Говорят, экологическая катастрофа. А я верю, что ее можно притормозить. Только нужно верить… в кондики…
(Раздается барабанная дробь, обыватель прицеливается, Бизнесмен смотрит в потолок, на кондики, словно в небо, протягивая к ним руки, раздается выстрел, бизнесмен падает замертво).
Действие третье
(Все, кроме Пьяницы и Дамы, склонились над Бизнесменом).
Девушка: Зря вы так… Он, конечно, заслужил наказания, но не такого же крайнего. Да и высшая мера у нас не применяется. Правда, не знаю, слава ли Богу?
Эмансипатка: Да уж… Столько пережил, и нож в темной подворотне, и взрыв в машине, а погиб на дуэли. Кто бы мог подумать? Впрочем, при его некрасивой жизни получилась довольно красивая смерть.
Учительница(плачет): Ну, зачем? Зачем? Ему бы жить да жить. Он так мечтал, чтобы люди дышали чистым воздухом. А вдруг он был прав на счет кондиционеров? Вдруг они смогли бы спасти мир? И кто теперь спасет мир?
Бизнесмен(открывая глаза, видит склоненную над собой Учительницу): И вас красивей в свете нет, и вас умнее в свете нет, поблек без вас бы белый свет, достойный свету вы ответ.
Впервые напечатана в 1997 г . в литературном журнале «Брызги шампанского». Вышла в авторском сборнике: «Улица вечерних услад», серия «Очарованная душа», издательство «ЭКСМО-Пресс», 1998, Москва.
Каждый человек хоть раз в жизни да пожелал забыть ЭТО. Неприятный эпизод, обиду, плохого человека, неблаговидный поступок и многое-многое другое. Чтобы в сухом остатке оказалось так, как у героя знаменитой кинокомедии: «тут – помню, а тут – не помню»… Вот и роман Елены Сазанович «Всё хоккей!», журнальный вариант которого увидел свет в недавнем номере литературного альманаха «Подвиг», посвящён не только хоккею. Вернее, не столько хоккею, сколько некоторым особенностям миропонимания, стимулирующим желания/способности забывать всё неприятное.Именно так и живёт главный герой (и антигерой одновременно) Талик – удачливый и даже талантливый хоккеист, имеющий всё и живущий как бог.
(Журнальный вариант опубликован в «Юности» 2002, № 3, 4, 6. Отрывок из романа вышел в сборнике «Московский год прозы-2014», изданный «Литературной газетой».)Этот роман был написан в смутные 90-е годы. И стал, практически, первым произведением, в котором честно и бескомпромиссно показано то страшное для нашей страны время. И все же это не политический бестселлер, а роман о любви, дружбе и предательстве. О целом поколении, на долю которого выпали все испытания тех беспокойных и переломных лет. Его можно без преувеличения сравнить с романом Эриха Мария Ремарка «Три товарища».
Впервые опубликован в литературном журнале "Юность" ( 1996 г ., № 4, 5, 6) под названием «Все дурное в ночи». В этом же году вышел отдельной книгой «Смертоносная чаша» (серия "Современный российский детектив") в издательстве "Локид", Москва.