Аудитор - [37]

Шрифт
Интервал

— Обрадовалась?

— Вот именно, что нет. Ни удивления, ни радости, ни раздражения, ни элементарного желания утешить, ни душевного волнения… ничего. Меня встретило её равнодушие, странное безразличие к человеку, с которым она, как мне всегда казалось, была счастлива. Она поговорила со мной, но разговора не получилось, я сразу почувствовал её вялость, апатию, бесчувствие. Она вела себя со мной как с давнишним, почти забытым знакомым. Знакомства не отрицала, но и дальнейшее общение отсекала.

— Может, там со временем люди теряют способность сочувствовать, эмоции остывают? Разве это не так?

— Не совсем так. Ты сказала, со временем, но там нет времени, оно больше ни над кем не властно. Ты права, никто не орёт, не ругается, не дерётся, не делает другим гадостей. Во всём этом нет смысла, но чувства сохраняются — люди любят, радуются или остаются безучастными. Эта нейтральная холодность заменяет земную ненависть. Не уверен, понимаешь ли меня. Кто-то — близкий и желанный, а кто-то — никакой. Вот я для неё и есть никакой.

— Мама что, там одна? Это ужасно.

— Не волнуйся, Ира, мама там не одна, вовсе не одна.

— Боже! А с кем?

— С Изькой Минцем.

— Как?

— Вот так, Ира. Я понимаю, что тебе тяжело это слышать, поэтому мне не хотелось с тобой говорить о маме, но ты меня вынудила. Теперь слушай…

Я ведь маму знал ещё девочкой, она же младшая сестра моего хорошего институтского приятеля. Мы к ним ходили, и я видел эту девчонку, хотя и не обращал на неё никакого внимания, вообще о ней не думал. В старших классах она дружила с Изькой, я его у них иногда встречал. Опять же, никакого дела мне до них не было. Девчонка выросла, и я находил её симпатичной, однако мне тогда совсем другие девушки нравились. Более стильные, что ли, ухоженные, как тогда говорили — с изюминкой. Этого в ней совсем не было. Простая девчонка, не кокетка, не было в ней ни загадочности, ни блеска, ни… даже не знаю, как сказать. Таких девушек на каток приглашают, а не в ресторан. Если кого в ресторан, то угощают, танцуют и дело в шляпе. Девушка твоя. С ней мне бы это и в голову не пришло. И не только потому, что она была сестра друга или вообще, «маленькая», а просто тогда она воспринималась не молодой женщиной, а бесхитростной девчонкой. А мне такие не нравились. С нами она почти не разговаривала, если товарищи брата её о чём-то спрашивали — отвечала, но от сих до сих. У неё была какая-то своя, как мне тогда казалось, детская школьная жизнь. Откуда я про Изьку знаю? Ну, это в воздухе витало. Он за ней заходил и они куда-то шли. Изьку мы в нашу компанию никогда не звали, он был помладше, да и не нужен нам был никто. Знаешь, когда у ребят компания, в неё не так-то легко попасть посторонним, а Изька был именно посторонний, не бауманец. У меня были девушки, хотя ни одной постоянной. Одна была дольше других, но я девушками не дорожил. Не знаю, плохо это было или хорошо.

Из чувства долга перед ушедшим на фронт другом я, когда началась война, отправил его семью в эвакуацию. Причём заботился о его старшей беременной сестре — младшая ехала со всеми, но совсем меня не волновала, поверь, а я — её. Изька Минц тоже ушёл на фронт, это я знал. Осенью 41-го немцев от Москвы отогнали. Мамина семья вернулась домой. Я работал днями и ночами, в Черкизово заходил редко, было ни до чего, но на Новый год выбрался, они меня пригласили, хотели, чтобы я пришёл. Хоть один мужчина за столом. Я не знаю, как всё получилось. Когда все ушли спать, мы остались за столом одни и я предложил ей уйти погулять. Какое гулянье! Транспорт в новогоднюю ночь ещё ходил, и мы поехали ко мне на квартиру, в Лихов. Я не хочу говорить об этой нашей первой ночи. Если честно… ночь как ночь. Обычная первая ночь молодых мужчины и женщины. Я сам себе удивлялся и под утро понял, что я хочу быть только с этой девушкой и больше ни с кем. Она заплакала, я спросил, что случилось, и она ответила, что ей жалко Изьку. Вот его уж мне совсем не было жалко, плевать я на него хотел, и ей так прямо и сказал. «Он же на фронте», — повторяла она, но я не слушал. Я не хотел, чтобы его убили. Весёлый парень. Изя Минц ничего плохого мне не сделал, но я знал, что его девушка теперь моя, и был в этом уверен на сто процентов.

Что уж она там дома говорила, я не знал и знать не хотел, да только буквально на следующий день я перевёз её в Лихов. Изька через какое-то время обо всём узнал. Это-то ладно, но надо же… он каким-то образом уехал с фронта домой. Не знаю, как ему это удалось. Приехал разбираться, но какое там… был дома всего сутки, едва успел родителей повидать. Они поговорили, я даже не спрашивал, о чём… их дело. Девушку Минц потерял и с этим вернулся на фронт. Наверное, я мог бы поинтересоваться, как моя жена себя чувствовала, что испытывала, мучилась ли угрызениями. Но я ни о чём её не спросил. Считал, что это не моё дело. В чём-то я был даже благодарен Изьке. Мама, как ты знаешь, училась в пединституте на филфаке, потом Минц перетащил её к себе, в Институт связи, а после я взял на себя полную за неё ответственность. Всё, что её касалось, стало моим делом. Странно, но она так и осталась для меня девочкой. Я её устраивал, спасал, помогал, буквально тащил на себе, а от неё почти ничего не требовал, лишь бы любила и верила. Всё так и было. Изька вернулся, долго, кажется, был один, потом всё-таки женился, но счастлив, видимо, не был. Мы с его семьёй изредка через маминых приятельниц общались, но друзьями не стали. Оба этого не хотели. С годами мама упоминала Изькино имя довольно часто, в связи с его женой и детьми, он превратился в дальнего знакомого. Изька считался хулиганом и шалапутом, хотя бездельником он не был. Просто повесой и разгильдяем. Что-то в нём, несомненно, было — обаяние и привлекательность лёгкого человека. Для меня он как личность не существовал. В этом я тебе могу признаться. Институт закончил, но инженером работать так и не стал. Вместо этого поступил на какой-то завод, где он занимался разными гешефтами, имел левые деньги, причём, как мама намекала, немалые, но спокойно он не спал. Как я теперь понимаю, Минц ходил по краю, по тем временам его бы просто расстреляли. Твоя мама вряд ли хотела бы такого мужа, но ореол резкого, смелого парня всё равно над Минцем витал, и маме он скорее нравился. Во всяком случае, она его никогда ни за что не осуждала. Может ли быть, что она всегда в глубине души боялась, как бы его не поймали? Думаю, да, боялась, совсем безразличен Минц ей не был. Это я сейчас понял, а тогда вообще о нём не думал. Нет, думал иногда, и в глубине души немного его за гешефты презирал, считал себя лучше и талантливее. Нет, я не считал большим грехом немного урвать от советской власти — знал, что так ей, власти, и надо, но да, был всё-таки чистоплюем и предпочитал зарабатывать деньги профессией, в которой я был не последним.


Еще от автора Бронислава Бродская
Команда доктора Уолтера

Роман о научных свершениях, настолько сложных и противоречивых, что возникает вопрос — однозначна ли их польза для человечества. Однако прогресс остановить невозможно, и команда лучших ученых планеты работает над невиданным в истории проектом, который занимает все их помыслы. Команда — это слепок общества, которое раздирается страшными противоречиями середины 21 века: непримиримыми конфликтами между возрастными группами, когда один живет в 3 раза больше другого, а другой, совершенно не старясь, умирает до срока.


Капсула

Капсула — место вне времени и пространства, откуда можно вернуться. Но есть возможность не возвращаться, а жить параллельной жизнью, в которой дается шанс быть счастливее. Какое решение примут участники проекта? Хватит ли у них смелости? Может ли на их решение повлиять героиня романа? Капсула — это мечта, но не всем дано мечтать столь дерзко, не всем по силам пойти на риск и жертвы ради мечты, которая возможно и не сбудется. Содержит нецензурную брань.


Мне хорошо, мне так и надо…

Почему люди, которым многое было дано, так и не сумели стать счастливыми? Что и в какой момент они сделали не так? Судьбы героев слагаются в причудливые мозаики из одних и тех же элементов: детство, надежды, браки, дети, карьеры, радости, горести… Элементы идентичны, а мозаики разные. Почему одни встречают старость в ладу с собой, а другие болезненно сожалеют об упущенных возможностях? В этом загадка, которую вряд ли можно разгадать, но попыток оставлять нельзя. Содержит нецензурную брань.


Биарриц-сюита

В самолете летят четверо мужчин, вспоминая разные эпизоды своей жизни. Победы и поражения каждого всегда были связаны с женщинами: матерями, женами, дочерьми, любовницами. Женщины не летят на этом рейсе, но присутствуют, каждая на свой лад, в сознании героев. Каждый персонаж вплетает свой внутренний голос в чередующиеся партии, которые звучат в причудливой Биарриц-сюите, по законам жанра соединяя в финале свои повторяющие, но такие разные темы, сводя в последнем круге-рондо перипетии судеб, внезапно соприкоснувшихся в одной точке пространства.


Графоман

Это роман о трудностях взросления, о сложных решениях, которые определяют судьбу, о мужской дружбе со всем ее романтическим пафосом и противоречиями, соперничеством и искренней привязанностью, предательством и прощением, подлостью и благородством. Главный герой пишет романы, которые читает только его друг. Не писать герой не может, потому мелькнувшие эпизоды каждого дня преобразуются в его голове в сюжеты, а встреченные люди в персонажей. Он графоман, бесталанный писака, выливающий на бумагу свою комплексы, или настоящий писатель, которому обязательно предстоит написать свою главную книгу? Содержит нецензурную брань.


Пробирка номер восемь

Благополучный и рутинный ход жизни немолодой женщины внезапно прерывается неправдоподобным химерическим событием, в которое невозможно поверить. Героиня и ее семья вынуждены принять невероятное как данность. Создавшаяся вокруг обычной женщины фантасмагорическая ситуация служит фоном, на котором разыгрывается настоящая жизненная драма, в которую вовлечены близкие ей люди. Это роман о мужестве, силе духа, стойкости людей в невыносимой ситуации, когда единственный выход — это вести себя достойно. Содержит нецензурную брань.


Рекомендуем почитать
Рассказы обо мне

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Морфинист

XXV век. Наука шагнула вперёд. В три раза увеличила срок человеческой жизни. Тысячи открытий и изобретений значительно изменили образ жизни человека. Но с прогрессом возрос и поток информации, с которым уже не справлялась архаичная система образования. На помощь человечеству как всегда призвана техника — обучающая машина.


Чемпионы

Сам я к спорту отношения не имею, так что несогласные со мной не трудитесь метанием тапок, валенок, и тем более чем-то по увесистее, всё равно не добросите.


Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора.

Каждый месяц на Arzamas выходила новая глава из книги историка Ильи Венявкина «Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора». Книга посвящена Александру Афиногенову — самому популярному советскому драматургу 1930-х годов. Наблюдать за процессом создания исторического нон-фикшена можно было практически в реальном времени. *** Судьба Афиногенова была так тесно вплетена в непостоянную художественную конъюнктуру его времени, что сквозь биографию драматурга можно увидеть трагедию мира, в котором он творил и жил.


Мир Диорисса. Дилогия

Книга Первая. Что делать, если ты всю свою жизнь считала себя не тем, кем ты являлась? Разумеется, начать действовать. Пуститься на поиск новой жизни, по пути умудрившись спасти эльфийского принца и будущего императора. И в этой теплой компании отправиться поступать в магическую школу. А там, по пути, еще и принцессу драконьей Империи с собой прихватить. И кто сказал, что все будет плохо? Если за тебя само Создатели мира, значит, по определению, все будет хорошо!


Книга Равновесия

Если и вам нравятся приключения, фэнтези, любовь, мистика, то приглашаю вас прочесть роман "Книга Равновесия". Тут вы найдете и захватывающий сюжет, и накал страстей, и тонкий психологизм, кто захочет, тот отыщет глубокие мысли и идеи о личном, и о глобальном. Конечно, скорее такое произведение будет интересно больше женской аудитории, потому что главная героиня - женщина и повествование ведется от первого лица! Если заинтересует и мужчин, что ж, добро пожаловать в такой знакомый и обыкновенный, но одновременно странный и загадочный мир "Книги Равновесия".