Аттракцион любви - [65]

– Сегодня, – обращаясь к виновнику торжества, сказал Даниэль, – мы были свидетелями события, которое перевернет весь мир. Примите мои искренние поздравления, мсье Люмьер!

– Благодарю вас, мсье Шоу! – ответил старик со спокойной уверенностью. – Я думаю, из стен этого зала молва о нашем детище разнесется по всему свету, покоряя все большую аудиторию.

Когда Лизетт и два ее спутника проходили через Гран-кафе, они собственными глазами смогли убедиться, что мсье Люмьер был прав: возбужденные зрители оживленно обсуждали чудо, которые они сегодня увидели. То же самое происходило на улице. Прохожие на мостовой останавливались, прислушиваясь к восторженным откликам тех счастливчиков, которым удалось увидеть на экране это необыкновенное зрелище. Некоторые из зрителей, только что побывавшие на сеансе в Гран-кафе, снова занимали очередь за билетами, чтобы посетить вечерний сеанс, считая, что чудо синематографа невозможно осознать с первого раза.

Даниэль предложил отметить успех Люмьера бокалом вина. Мишель счел неприличным отказываться и предложил пойти в кафе, находившееся неподалеку на той же улице. Когда они сели за столик уютного кафе с плюшевыми диванами, Лизетт, глядя на Даниэля, сидящего напротив нее, сказала:

– Вот видишь, у тебя с твоей камерой тоже есть все шансы добиться успеха.

– Для этого мне нужна ты, Лизетт, – быстро ответил Даниэль, игнорируя Мишеля.

– На свете так много талантливых молодых актрис, – перебила его Лизетт, – которые будут счастливы, испытать себя в этом новом искусстве. Я же сказала, что не хочу менять свою жизнь. Сейчас я живу в самом любимом городе, где больше всего на свете хотела бы жить, и ты не можешь изменить мои убеждения, – спокойно сказала она, не обращая внимания на то, что в этот момент Мишель едва не поперхнулся.

– Ты ошибаешься.

– Не пытайся прельстить меня славой, громким успехом. Ты знаешь сам, на меня это не действует, – быстро сказала Лизетт, опасаясь, что он выкинет еще какой-нибудь номер.

К счастью, в этот момент принесли вино, и Даниэль произнес тост за Люмьеров. Беседа потекла в более спокойном русле. Мишель стал расспрашивать Даниэля о его планах и аппаратуре, которой он пользуется при съемке. Лизетт не удивляло, что Мишель проявлял такой живой интерес к «движущимся картинкам»: в последнее время об этом много писали в газетах. Даниэль, кажется, понял, что его попытки переубедить ее бесполезны, и больше не возвращался к этой теме.

Их столик находился довольно далеко от окна, и, лишь выйдя из кафе, они увидели то, что творилось на улице. К входу в Гран-кафе вдоль всего бульвара Капуцинок выстроилась огромная очередь, которой не было видно конца.

– Они ждут следующего сеанса шоу Люмьера! – радостно воскликнула Лизетт.

– Да, началось! – сказал Даниэль и, вдруг схватив ее в охапку, закружился с ней.

Оба заразительно смеялись, глядя друг на друга.

– Синематограф уже не остановить: он будет расти как снежный ком.

Позже она будет часто вспоминать, как в тот вечер Даниэль по окончании танца восторженно расцеловал ее. Тут вмешался Мишель. Он крепко сжал ее руку и напомнил, что сегодня они еще планировали посетить Лувр.

– Где ты остановилась Лизетт? – спросил Даниэль. – До моего отъезда нам надо встретиться еще раз. Завтра я уезжаю.

– Боюсь, это невозможно, – ответил за нее Мишель, поймав первый попавшийся экипаж. – У нас весь день расписан.

Лизетт не понравилось, что решают за нее. Она мечтала о встрече с Даниэлем, в чем не признавалась даже самой себе, однако в присутствии Мишеля разговор с ним вряд ли был возможен. Лучше расстаться сейчас, решила она.

– До свидания, Даниэль. Желаю тебе успеха!

Сидя в экипаже, Лизетт помахала ему рукой, он ответил ей широким взмахом, будто их связывала какая-то тайна. Она про себя улыбнулась: еще какая тайна! Лизетт предчувствовала, что Даниэль до отъезда попытается увидеться с ней. Правда, это казалось ей маловероятным: он даже не знал, в какой гостинице она остановилась, а в Париже слишком много отелей.

Проезжая мимо Гран-кафе, Лизетт заметила не только длинную очередь в кассу, но и возбужденных зрителей, выходивших из зала после очередного сеанса. Да, подумала она, такое будет твориться на всех сеансах, где бы они ни происходили.

– Люмьеры сделают на этом еще одно состояние, – заметил Мишель. – Кроме фильмов, они уже выпускают и продают камеры, и, надо сказать, по вполне разумным ценам. Своей продукцией они скоро заполнят весь мировой рынок.

В Лувре они посетили зал, где была выставлена Мона Лиза. Мишель повернулся к Лизетт, смотревшей отсутствующим взглядом на творение Леонардо.

– У тебя почти такая же улыбка, как у Моны Лизы, – заметил он, – словно хранишь в себе тайну, которую от всех скрываешь.

– Почему у тебя всегда такие странные мысли?

Лизетт и раньше несколько раз видела портрет Моны Лизы, когда они вместе с отцом бывали в Лувре. Но сейчас ее мысли витали вдалеке от мирового шедевра, она думала о Даниэле. Ничто не могло подавить ее страстного желания увидеть его.

В тот вечер они с Мишелем поздно вернулись в отель. Сначала побывали в опере, а потом ужинали в ресторане. У входа в номер он поцеловал ее, с трудом подавляя страсть, и чуть не задушил в объятиях.