Аттила, Бич Божий - [165]
Мост функционирует и сегодня, а арка по-прежнему простирается над главной из ведущих в Римини дорог.
Глава 14
«Ad Kalendas Graecas!»
Римляне в календы обычно платили долги, арендную плату и т. п. У греков же существовала другая система подсчета дней, поэтому откладывание платежей «до греческих календ» следовало понимать, как нежелание платить. Вошедшее в обиход при императоре Августе, выражение стало синонимом слова «никогда».
Глава 15
«… его зять Себастиан…»
«Добродетельный и верный Себастиан» (как писал о нем Гиббон) подвергся впоследствии суровым гонениям со стороны агентов Аэция и вынужден был перебираться «из одного королевства в другое, пока не погиб, находясь на службе вандалам».
«… тут же будет объявлен вне закона…»
После сражения у Пятого Миллиария Аэцию и остаткам его армии удалось отступить в Галлию. Потерпевший поражение, покрытый позором и объявленный Плацидией бунтовщиком, Аэций счел за благо ретироваться в унаследованное им от отца укрепленное имение, где намеревался держаться до конца. Имение осаждали императорские войска, сам он едва не погиб в результате покушения, предпринятого Себастианом, и вскоре пришел к выводу, что позиции его довольно-таки шатки. В сопровождении нескольких верных сторонников он тайно покинул фамильное гнездо и бежал в Паннонию, где нашел убежище у своих преданных друзей, гуннов.
Глава 17
«… меч подарил ему пастух…»
Подробно эта история рассказана в «Византийской истории» Приска Панийского, в ярких красках описавшего свой визит ко двору Аттилы.
«… Аристотель и Арриан для Аттилы-Александра…»
Аристотель был наставником молодого Александра Македонского, Арриан — его биографом.
«… их носят даже китайские конники…»
Примерно начиная с 300 г. до н. э. туника и штаны получили широкое распространение среди китайского населения, заменив традиционные свободные платья и тесную обувь. Сегодня этот, повсеместно распространенный, стиль в одежде уступает дорогу западному одеянию, появившемуся в Британии во времена Карла II (перенято у персов): длинная, открытая спереди верхняя одежда, надеваемая поверх жилета и брюк — своего рода прообраз костюма — «тройки».
«Если Птолемей прав…»
Величайший древнегреческий географ, Птолемей Клавдий жил в первой половине II века. В труде «География» дал свод географических сведений античного мира. Земля, по его представлению, простиралась от Канарских островов и Исландии до Восточной Азии; Африку и Китай Птолемей поместил на юге. Индийский океан показан на его картах как огромное море, не соединяющееся с Океаном. Скандинавия была для Птолемея островом, а Азовское море и остров Шри-Ланка были представлены чересчур большими. На юге Индийского океана находился, по его мнению, неизвестный материк. Огромным вкладом Птолемея в развитие географии точных количественных методов явилось изобретение конической проекции. Его интересовали вопросы определения размеров планеты, координат пунктов в целях создания карты Земли и разработки картографических проекций.
«… напитком, называемым чай…»
Чай, как полагают, был завезен в Китай из Индии до 500 г. «Кирпичный чай» (обработанные паром и спрессованные в «кирпичики» чайные листы) представлял собой идеальный торговый продукт.
«… носорогов и слонов…»
Речь идет о шерстистых носорогах и мамонте. Джон Ледьярд в своем «Путешествии по России и Сибири» отмечал, что видел множество костей этих животных в окрестностях Иркутска. Мамонтовая кость имела в то время значительную коммерческую ценность.
«… позволено же Афинским школам обсуждать такого рода проблемы…»
Довольно-таки скоро ситуация кардинально изменилась. Во времена правления Юстиниана школы были закрыты императорским указом, оставшись в народной памяти лишь символом ликвидированной классической культуры.
Глава 18
«… между Сциллой и Харибдой!»
В «Одиссее» Гомера Сцилла и Харибда — два чудовища, жившие по обеим сторонам узкого пролива и губившие проплывающих между ними мореходов. Сцилла, дочь Гекаты или Ехидны, скрывается в пещере на крутой скале. У нее шесть собачьих голов на шести шеях, зубы в три ряда и двенадцать ног. Харибда — олицетворение страшного водоворота, трижды в день поглощает и трижды в день извергает воды. Выражение «между Сциллой и Харибдой» следует понимать так: оказаться в таком положении, когда опасность угрожает с двух сторон. Синонимы: между двух огней; между молотом и наковальней.
Глава 22
«… одного из тех легендарных германских богов…»
Бургундская кампания тоже была сюжетом одной из таких саг, «Песни о Нибелунгах» («Nibelungenlied»), в которой рассказывается о нескольких отдельных событиях и одним из главных персонажей которой является Аттила.
Глава 23
«… Аврелиану удалось вытеснить из Италии алеманнов…»
Обладавший как сильным характером, так и мощным телосложением Аврелиан сумел, как и его предшественник Клавдий II и его преемник Диоклетиан, вытащить (в III в.) уже, казалось бы, катившуюся в пропасть Римскую империю. Рим и сейчас окружают мощные защитные стены (сохранилась большая их часть), построенные по его приказу во времена алеманнских нашествий.
Глава 25
«… благодаря племени нецивилизованных союзников…»
Он не обладал особой храбростью, не был могучим воином и не унаследовал от своих сородичей-германцев ни свирепости, ни свободолюбия. Скорее хитрый, чем умный, тихий, незлобивый, мечтавший учиться и стать полноправным гражданином великого Рима. Шаг за шагом, часто по воле слепого случая, поднимался он по лестнице, ведущей к трону. Он пережил кровавое восстание и чуму. Открыл путь в далёкий Китай и сдержал орды варваров под стенами Константинополя. Он был добрым христианином и всю жизнь любил одну женщину... Юстиниан.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.