Аттестат зрелости - [36]
- Мама, я к Кирке пойду... Вернусь поздно, ты не беспокойся. Ключ я взяла...
Воробьёва жила в соседнем подъезде на втором этаже. Она уже успела переодеться в домашний длинный халат, стерла следы грима.
- Светка? Ты чего? - Кирка растирала по лицу питательный крем.
- Кир, давай съездим в больницу, узнаем, как там Анна Павловна? А? - попросила Светлана.
- Да ты что? С ума сошла? - покрутила Кирка пальцами у своего виска. - В такое-то время! Посмотри на часы - десять!
Да не утра, а ночи! И неохота... Я уж разделась, умылась...
- Не хочешь? Ну, и не надо! Одна поеду! - Светлана взялась за дверную ручку, щелкнула, открывая дверь, рычажком замка.
- Да погоди ты! - ухватила Кирка Светлану за рукав пальто. - Вечно ты так! Даже подумать не даешь! Погоди. Я оденусь.
В больничном городке было тихо и пустынно. Слышно было, как где-то фырчат машины «скорой помощи». Окна больничных корпусов - потухшие и молчаливые.
Светлана и Кирка по расчищенной от снега дорожке прошли к хирургическому корпусу, где на третьем этаже ярко горели угловые окна. В голубоватых квадратах света на дорожке маячили две фигуры; одна высокая, другая - пониже. Они то ходили, обнявшись, то, притопывая ногами, разбегались в стороны и начинали вытанцовывать какой-то немыслимый дикий танец.
- Да это, кажется, Оленьков с Ольгой? - толкнула Кирка Светлану в бок. Их сомнения рассеялись, когда фигура высокая закричала им, явно кого-то передразнивая.
- Эй, кто там? Чего тут бродите, непутевые! Воробьиха, это ты? - Светлана с Киркой подошли поближе.
- Привет!
- Привет, давно не виделись! - изобразила Ольга нечто похожее на улыбку.
- Там операционная? - показала Светлана на светящиеся окна.
- Ага, - кивнула Ольга.
- Операция уже идет?
- Час... мы ведь и дома ещё не были, - с трудом вытолкнула из себя слова замёрзшая Ольга.
Игорь всегда провожал Ольгу после занятий. Так было и сегодня. Но когда автобус остановился на площади рядом с больничным городком, Ольга предложила:
- Давай сойдем, узнаем, что с Анной Павловной...
Их не пустили в хирургический корпус. Костлявая старуха-санитарка с крючковатым носом и лицом, исполосованным морщинами, перехватила их сразу же в фойе корпуса.
- А вы куда? - спросила она их, появившись как из-под пола. В одной руке у неё было ведро с водой, а в другой она воинственно держала швабру с накрученной на щетку мокрой тряпкой. - Что это вам здеся понадобилось? Здеся стерильный корпус!
- Да мы узнать хотели... - робко начала Ольга, но старуха не стала слушать, подталкивала их решительно в спину к дверям.
- Завтра придёте и узнаете! А сейчас идите подобру-поздорову, а то милицию вызову!
Игорь сверкнул на неё глазами, и старуха сердито заклокотала громким шепотом:
- Ай, ты, байстрюк этакий! Выпучил на меня буркалы свои! Я вот тебе! - и старуха замахнулась на Игоря шваброй.
- Не связывайся ты с ней, Игорь! - потянула Ольга друга за рукав куртки. - Пошли!
Они вышли на крыльцо и услышали, как со стуком задвинулся на дверях засов.
Ольга поёжилась: к ночи резко похолодало. Небо, черное и таинственное, было засеяно звёздами. Уходить, несолоно хлебавши, не хотелось, и они принялись прохаживаться по дорожке под светящимися окнами на третьем этаже. Санитарка несколько раз выглядывала из полумрака фойе через окошко. Поведение ребят разжигало её любопытство, и она, наконец, вышла на крыльцо:
- Эй, непутевые! Шли бы вы домой, чего тута бродите! Девчушка-то, небось, замёрзла вся!
- Бабушка, - подбежала к ней Ольга, боясь, что санитарка уйдёт.
- Не я тебе бабушка, - обрезала сурово старуха. - Мои внучки с парнями не шляются до экой поры, - но в голосе санитарки уже не было той суровости, с какой она встретила их в фойе. - Чего вы тут топчетесь?
- Извините нас, но мы хотели узнать, как тут учительница наша. Её сегодня привезли... Оперировать должны были.
- Идёт операция, - подобрела старуха. - Сама Вера Ивановна оперирует, не шутка! - и подняла палец вверх. - И вы уж извиняйте меня. Тут по ночам всякие непутевые ходют, а у вас на лбу не написано, кто вы...
- А операционная - вот там! - спросил Игорь.
- Да. А на что тебе? - подозрительно и сурово покосилась на него санитарка. - Шли бы вы домой. Не положено здесь в ночное время посторонним быть, - она повернулась и ушла, вновь загремела засовом.
Игорь вздохнул. И они опять принялись вытанцовывать перед корпусом в голубоватом квадрате света, пока не появились Кирка со Светланой.
- Жаль, ничего так и не узнаем, - посетовала Светлана, выслушав рассказ Ольги.
Мороз все крепчал. Но теперь их было четверо, хотя теплее от этого никому не стало.
- А если попробовать через служебный вход пройти? - подумал вслух Игорь. И не успели девушки удержать его, как он бросился к торцу здания, где заметил дверь с маленькой лампочкой под бетонным козырьком. Вернулся быстро, и не один. Девушки увидели рядом с ним Герцева, Сутеева и Чарышева.
- Ба, знакомые всё лица! - расплылся в улыбке Герцев. - А мы думали, что мы одни такие сознательные. А тут уже есть полуночники-бродяги.
- Ну что, Игорь? - спросила Ольга, едва двигая непослушными губами.
- А-а, - махнул Игорь рукой. - Старая карга и там закрыла.
«Иронический детектив» - так определила жанр Евгения Изюмова своей первой повести в трилогии «Смех и грех», которую написала в 1995 году, в 1998 - «Любовь - не картошка», а в 2002 году - «Помоги себе сам».
Книга Е. Ф. Изюмовой написана на конкретном материале и состоит из четырех разделов. Повесть «Черные крылья смерти» охватывает события довоенных, военных и послевоенных лет. Призванный в годы Великой Отечественной войны защищать Родину, ее герой волею судьбы оказывается в плену. Это рассказ о людях, выстоявших в тяжелых условиях, сохранивших честь и достоинство. Героини «Жемчужного ожерелья, или Повести о поющих душах» связаны одной нитью -~ все они участницы хора «Зоренька» объединения «Дети военного Сталинграда».
«Иронический детектив» - так определила жанр Евгения Изюмова своей первой повести в трилогии «Смех и грех», которую написала в 1995 году, в 1998 - «Любовь - не картошка», а в 2002 году - «Помоги себе сам».
Жил да был студент Ерофей, человек хороший, да вот только приключения ему как снег на голову попадали…
Жил да был на свете студент Ерофей, жил - почти не тужил, да вот захотелось ему поискать приключений, отдохнуть от сессии мучений, и поиски это завели его не просто Куда-то там… А совсем в другие места…
Роман «Дорога неровная» о судьбе нескольких поколений одного русского рода, который практически стал историческим, потому что человек в любое время связан с реальными историческими событиями, и в романе много имен, влиявших на ход истории России. Так что роман «Дорога неровная» это еще и познавательный роман для тех, кто не знал те имена. Он написан хорошим легким и богатым языком, удачно подобраны и эпиграфы для каждой главы, которые тоже напоминают читателю, что были на Руси прекрасные поэты — Николай Некрасов и Сергей Островой.Эта электронная версия книги создана для библиотеки Либрусек (http://lib.rus.ec) и размещается в библиотеке Либрусек с разрешения автора книги на условиях лицензии Creative Commons: Attribution — Non-commercial — No Derivatives (by-nc-nd)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.