Атомный проект: Тайна «сороковки» - [45]

Бетонирование столь крупного котлована требовало специального проекта организации работ и расчета. Сложной задачей было осуществление доставки шестидесяти кубометров бетона в час на расстояние трех километров от завода до котлована. За перевозку бетона отвечали начальник управления автомобильного транспорта строительства Ким и главный инженер Александр Иванович Степанов.

В.А. Белявский в своих воспоминаниях пишет: "К утру 30 апреля 1947 года все было готово для начала бетонирования котлована. Участники этого самого важного события на всей стройке с нетерпением ждали команды. Вот показался автомобиль Сапрыкина, но ожидаемого приказа не последовало. Коротко поздоровавшись с присутствующими на бетонном заводе руководителями, он дал отбой.

— Начнем третьего мая, — в ответ на недоумевающие взгляды сказал Сапрыкин и уехал на котлован.

Сразу после первомайских праздников началось бетонирование котлована. С первых дней благодаря хорошо продуманной подготовке вышли на заданный объем подачи бетона. Для ускорения темпов у котлована поставили четыре бетономешалки по пятьсот-семьсот литров каждая. Бетонная смесь заливалась в ковш специальных подъемников и спускалась вниз.

Вскоре возникла проблема с песком. Он поступал на центральный бетонный завод с Татышского карьера, расположенного километрах в пятнадцати от завода. Но не расстояние и бездорожье стало головной болью строителей. Руководители стройки не учли, что песок в карьере лежит на глубине тридцати метров. Чтобы добраться до него, необходимо было убрать огромный слой грунта и увезти на самосвалах за пределы карьера. Этого не сделали. Грунт оставался в карьере и быстро сказался на темпах работы. Карьер был буквально завален вскрытой землей, которая с каждым часом прибывала.

В.А. Белявский и начальник карьера Михаил Георгиевич Пятков ломали головы, как разместить огромные отвалы вскрыши, проложить в карьере дороги к забоям. С огромным напряжением это удавалось делать, как вдруг пришла еще одна беда. На центральном бетонном заводе проглядели появление воды в транспортной галерее цементного склада. В результате схватившийся цемент почти остановил транспортную ленту. Элеваторы, где образуется бетонная смесь, оказались на голодном пайке. Выход продукции завода резко сократился, на заводском дворе скопилось огромное количество самосвалов.

В. А. Белявский немедленно организовал подачу вручную на бетономешалки цемента, который находился в вагонах на подъездных заводских путях. Остальных рабочих бросил на долбежку цемента в транспортной галерее. Пообещав по сто граммов спирта каждому участнику аврала, если работа будет сделана за полчаса, Белявский немного не рассчитал. Не дожидаясь завершения срочной работы, выпил сначала мастер, а затем остальные. Работа прекратилась. Впавшего в отчаянье руководителя спас Сапрыкин. Он вызвал на завод роту солдат, которые быстро завершили начатую работу по освобождению транспортной ленты.

Уже поздно вечером, убедившись, что "ЧП" ликвидировано, безмерно уставший Василий Андреевич поинтересовался:

— Спирт есть? Давай и я выпью.

Осушив — до дна граненый стакан, Сапрыкин уехал отдыхать.

Через пару недель вновь возникло "ЧП" на Татышском песчаном карьере. В конце июня, когда на стройку приехал первый заместитель министра внутренних дел СССР Василий Васильевич Чернышев, позвонил начальник карьера и сообщил В.А. Белявскому, что готовый к отправке на бетонный завод состав с песком наполовину оказался с глиной. Бетон на глиняном песке — заведомый брак, поэтому начальник конторы строительных материалов приказал выгрузить состав под откос. То же самое пришлось повторить и со второй вертушкой, и с третьей.

Понимая меру огромной ответственности, которую он взял на себя, принимая такое решение, Белявский позвонил Сапрыкину. Доложив о случившемся, спросил, что делать дальше. Сапрыкин приказал грузить только чистый песок и повесил трубку.

О задержке трех составов с песком и выгрузке его в отвал немедленно сообщили генералу Чернышеву. Тот вызвал к себе Белявского и обвинил его в сознательном срыве поставок бетона в котлован. Объяснения Белявского, что это было сделано из-за непригодности песка, генерала не убедили. Сам Сталин постоянно интересовался темпами бетонных работ, по приказу Берии на всех ответственных участках строительства постоянно находились работники органов безопасности, головой отвечавшие перед ним за малейшее промедление, а тут три эшелона песка выброшены под откос.

Генералу, видимо, все было ясно: участь Белявского была решена. Он поднял трубку и сказал:

— Соедините меня с Буторовым.

Буторов являлся начальником Управления № 8 Министерства внутренних дел, куда входили представители и милиции, и госбезопасности. Управление № 8 имело права областного и подчинялось Москве. Однако Буторова не оказалось в кабинете, и это спасло руководителя конторы стройматериалов. Он успел обратиться к Чернышеву:

— Товарищ первый заместитель министра, я докладывал главному инженеру строительства. Последнюю вертушку под откос разгрузили с его разрешения. — Генерал обрезал:

— Вы говорите неправду.