Атомный ангел - [73]

Ход моих мыслей был внезапно прерван, когда глаза сообщили мозгу, что на стол упала какая-то тень, а мозг сообразил, что, поскольку источник света, окно, находится у меня за спиной, а впереди глаза не видят ничего из ряда вон выходящего, судя по всему, кто-то подошел ко мне сзади.

Трехмиллионная доля секунды понадобилась моему мозгу, чтобы прийти к этому вполне логичному заключению – и в ту же долю секунды нервные окончания передали в мозг, что в правый висок мне уперлось что-то холодное и твердое. Барабанные перепонки в обоих ушах уловили серию вибраций, а мозг расшифровал эти вибрации, превратив их в слова, произнесенные мужским голосом с сильным немецким акцентом:

– Шевельнись, и я стреляйт!

Меня сковал ледяной ужас, большую часть внутренностей как будто смыло в унитаз. Я замер на месте, отчаянно пытаясь собраться с мыслями и вспомнить, что полагается делать в таких случаях.

– Неужели тебе никто никогда не говорил, что невежливо входить без стука? – поинтересовался я.

Не могу сказать с полной уверенностью, но, по-моему, в тишине послышался скрип мозгов.

– Я буду задать тебе вопросы!

– Пожалуйста. Мой любимый предмет – история.

– Заткнись! Кто ты есть такой? Что здесь делаешь?

– Меня зовут Дейк Шледер. Я здесь главный.

– Очень смешно! Я случайно знайт, как выглядит герр Шледер. Я десять лет на него работайт! – Пистолет плотнее прижался к моему виску. – Кто ты есть такой?

– Аятолла Хомейни. Не узнал меня без бороды?

Пистолет вдавился мне в голову.

– С дырой в голова тебя никто не узнайт!

– Герр Шледер не обрадуется, если ты забрызгаешь кровью его стол. – Я мысленно выругал себя за беззаботность – свой пистолет я оставил в спальне.

– Если твоя кровь, он возражайт не будет. Герр Шледер не любит незваных гостей.

– Эй, кажется, тебя кто-то зовет! – воскликнул я.

– Еще немного, и я буду сильно злой! Никто больше не есть в этом здании!

Ага, попался! Теперь я знаю, что он один. Положим, не сильно это мне поможет, но в такой ситуации и пустячок радует. Что дальше? Пожалуй, стоит взглянуть ему в лицо – и на его пушку. Я сижу во вращающемся кресле, и кто бы в меня ни целился, ясно, что спускать курок он не станет, иначе сделал бы это давным-давно. Ему интереснее выяснить, кто я такой и что мне здесь нужно.

Оттолкнувшись со всей силы и пригнув голову, я развернул кресло, при этом правой рукой схватив его за руку со стволом и вмазав правой ногой ему по яйцам. Он полетел на стол, а затем скатился со стола, увлекая за собой большую часть документов. К сожалению, «ствол» – автоматический «Смит-и-Вессон» калибра.44 – остался у него в руке.

Я приподнял массивный стол за край и опустил на противника; донесся придушенный стон. Однако парень оказался то ли сильнее, то ли ловчее, чем я ожидал. Он выкатился из-под стола, направил на меня свою «пушку» и выстрелил. Пуля расплющилась о стену у меня над головой. Одним прыжком я выскочил из кабинета и бросился по бетонной лестнице наверх – к себе. Пробежав пролет, услышал, как внизу распахнулась дверь, по лестнице затопали тяжелые шаги и прогремел еще один выстрел.

Я влетел в спальню, выхватил из кобуры пистолет и снял его с предохранителя. Затем нырнул за кровать, переключил пистолет на автоматическую стрельбу, нацелил на дверь и стал ждать. Снаружи послышались шаги – и протопали дальше, не останавливаясь; как видно, противник решил, что я побежал на крышу.

Я вышел в коридор и скользнул в дверь пожарного выхода. Наверху послышался щелчок задвижки – противник открыл дверь на крышу. Я скорчился в тени внизу лестницы. Дверь распахнулась, и внутрь полился дневной свет. Противник оглядывал крышу – и, видимо, удивлялся, что меня не видит. Поразительная беспечность! Ему, как видно, и в голову не пришло, что я могу быть вооружен. Без всяких мер предосторожности он торчал на крыше, раздумывая, то ли я оттуда спрыгнул, то ли вообще там не появлялся, – и наконец решил вернуться. Он шагнул в дверной проем, и темный силуэт его обрисовался на фоне неба. Затрудняюсь сказать, сам я ему не понравился, моя «Беретта 93R» или мы оба; так или иначе, он попятился, одновременно пытаясь в меня прицелиться. Я спустил курок, и в грудь ему вонзились три пули, летящие со скоростью двенадцать тысяч футов в секунду. В сравнении со скоростью света это, может, не так уж много, но, поверьте мне, человеку вполне достаточно.

Три пули свою задачу выполнили: тот орган с левой стороны груди, о котором написано столько хорошей, средненькой и плохой романтической литературы, остановился навеки. От удара мой противник отлетел фута на четыре и распростерся не в самой изящной позе поперек воздетого вытяжного люка кондиционера.

Я выругался. Оставлять следы своего пребывания мне совершенно не хотелось. Можно вымыть грязную посуду, заправить постель, опустошить пепельницы; с трупами сложнее. По счастью, сгустились сумерки, разглядеть нас на крыше никто не мог (впрочем, никто не разглядел бы нас и при ярком свете дня). Я затащил тело на лестницу. Противник мой оказался здоровяком с короткой стрижкой, в дешевом коричневом костюме. Типичный вышибала средней руки – несомненно, один из армии наемников Шледера. В бумажнике у него нашлась пластиковая карточка. Звали бедолагу Курт Брунлер, работал он охранником, имел право неограниченного доступа в здание 101 по Даг-Хаммершельд-плаза. Я осмотрел бумажник: лицензии на оружие нет, водительские права немецкие. Очевидно, Шледер предпочитал импортировать мордоворотов со своей родины, а не нанимать местных. «Лучше сидел бы ты, парень, дома», – подумал я.