Атомный ангел - [60]

– А как насчет Феликса Ваджары?

Смед ухмыльнулся:

– О, этот парень белых на завтрак ест! К нему лучше и не суйтесь, только время зря потратите. Если хотите поболтать с кем-то из этой компании, идите к Огомо – он, по крайней мере, не откажется с вами встретиться. Только будьте осторожны и лишнего не болтайте. Скользкий, как угорь.

– Постараюсь.

Смед взглянул на часы.

– Может, хотите до обеда взглянуть на рудник? Или предпочтете выпить со мной?

– Давайте лучше выпьем, – ответил я.

– Идет, – согласился Смед. – Все, что наверху, вы уже видели. А под землей на что смотреть? Только темнота, пыль и сраные ниггеры.

* * *

Обратно в Виндхук меня вез другой водитель. Думаете, мне повезло? Увы, манера вождения у него была ровно та же.

Съехав на шоссе, мы почти сразу проехали мимо придорожного бара под названием «Остановка на пиво». Я мысленно сделал себе отметку.

До Виндхука мы, как ни удивительно, добрались целыми и невредимыми, и, поблагодарив Бога и шофера, я вышел из машины. Было всего три часа дня, но и дел у меня хватало. Для начала следовало арендовать автомобиль. «Авис» смог предложить только «Датсун», причем слегка помятый. Затем я отправился по магазинам. В магазине торгового оборудования приобрел мужской манекен в человеческий рост и положил его в багажник. В хозяйственном купил моток бечевки, упаковку впитывающих салфеток и несколько длинных гвоздей. В аптеке дополнил этот набор упаковкой одноразовых шприцев и мотком лейкопластыря. Потом пошел в библиотеку и заказал там несколько статей об Огомо. Интересовали меня не тексты, а фотографии – нужно было знать, как он выглядит.

Лукас Огомо оказался невысок ростом, полноват, с выпуклыми рыбьими глазами, ямочками на щеках и безумной улыбкой. Улыбался он на каждой фотографии – и в первый миг мне подумалось, что снимали его исключительно под кайфом. Такое же впечатление возникло бы у любого, кто не знал, что ямочками на щеках Огомо обязан двухмиллиметровой пуле с мягким наконечником. Снайпер, пожелавший остаться неизвестным (ответственность за покушение на себя никто не взял), не позаботился проверить в деле свой телескопический прицел и слишком поздно узнал, что на расстоянии двухсот пятидесяти ярдов винтовка попадает на четыре дюйма ниже, чем целишься. Хотя Огомо выжил, пуля повредила важные мышцы щек и оставила ему на память постоянную улыбку.

В четверть пятого я дошел до телефона-автомата и набрал номер отделения СВАПО в Виндхуке. Ответил мне женский голос.

– Могу я поговорить с Лукасом Огомо? Очень срочно.

– Минутку, пожалуйста.

Я вздохнул с облегчением. По крайней мере, она не сказала, что Огомо нет или, того хуже, он за границей. Через минуту в трубке раздался другой женский голос:

– Простите, кто говорит?

За сто лет господства белых намибийцы точно усвоили одно достижение нашей цивилизации – умение ограждать начальство от нежелательных звонков.

– Друг Бена Тзенонга, из Англии.

В трубке послышался неожиданно высокий мужской голос:

– Огомо слушает. Кто говорит?

– Я друг Бена Тзенонга, из Англии.

– Что вам нужно? – В голосе звучало напряжение.

– У меня сообщение от Бена. Мне нужно поговорить с вами наедине. Очень срочно. Я в опасности.

– Хотите приехать сюда?

– Не стоит.

– Тогда где и когда?

– У вас есть машина?

– Конечно.

– Выезжайте на шоссе Оканджа, сверните в сторону Отдживарондо. Примерно через три мили вы увидите по правую сторону дороги бар, он называется «Остановка на пиво». Еще ярдов через четыреста – съезд направо, на проселок, с указателем «Отджосунду». Сверните туда. Сразу после поворота слева на обочине увидите припаркованный желтый «Датсун». В «Датсуне» буду ждать вас я. Выходите из машины и садитесь в машину ко мне. Если вы приедете не один, я пойму, что что-то не так, и сразу уеду.

– Понимаю, – ответил Огомо. Судя по голосу, не понял он ничего, однако верно повторил мои указания.

– Сегодня вечером, в половине десятого.

Я повесил трубку и вернулся в отель. Все свои покупки спрятал в багажник, кроме шприцев, которые взял с собой в номер. Здесь открыл чемодан, достал из него маленькую черную коробочку с двумя плотно закрытыми пузырьками, надписанными названиями химикатов. Жидкостями из пузырьков наполнил два шприца, остаток жидкостей вылил в раковину, а пузырьки тщательно вымыл. Затем убрал шприцы в полиэтиленовый пакет вместе с одной из купленных мною салфеток, тщательно запечатал и сунул в карман куртки. Снаружи уже начало темнеть, а мне хотелось попасть на место до темноты – проверить, все ли там как следует, не упустил ли я чего, когда проезжал мимо.

Поездка заняла минут сорок. Место оказалось вполне подходящим. Бар, возле которого коротали время две потрепанные машины и скелет велосипеда, никак нельзя было назвать центром вселенной, а других зданий поблизости не было. Я отвел «Датсун» подальше от дороги, выключил фары и приготовился ждать темноты. Вечер был теплый и душный; стояло новолуние, к большому моему удовольствию, – для того, чем я планировал заняться, свет не требовался.

Прошло минут десять; тишину разорвали скрип и бряцанье велосипедных цепей, и мимо меня проехала по дороге группа велосипедистов. Они скрылись во тьме, и снова наступило молчание.