Атомный ангел - [42]

– Я могу назначить мероприятие на конкретный день, но не знаю, как его потом отложить.

– Придумайте.

– И не знаю, будем ли мы готовы к четвертому января.

– Постарайтесь.

– Дайте мне время до середины следующей недели.

– До следующего вторника.

– Хорошо, – вздохнул Уэлли. – Как я вам сообщу, что всё в силе?

– Отправите в Оксфордский университет открытку с фотографией Вестминстерского аббатства. Записывайте: открытку отправите Бену Тзенонгу – по буквам: Б-Е-Н Т-З-Е-Н-О-Н-Г – в Баллиол-колледж, Оксфорд. В открытке напишете: «Ты был прав, Лондон великолепен. Скоро увидимся. Марша». Все записали?

– ^Да.

– Скоро я с вами свяжусь. До свиданья.

– До свиданья.

Уэлли выбрался из машины и побрел к своему «Кавальеру». Водитель «Капри» молча смотрел, как он садится за руль и выезжает обратно на дорогу. Только когда Уэлли скрылся за кустами, «Капри» начал двигаться, однако не следом за ним: он сделал широкий разворот и поехал в другую сторону, к дальнему концу поля: выехал с поля через пролом в изгороди и скрылся в лесу. Хитрый ублюдок! Едва ли он понимал, что за ним следят, но принял все меры предосторожности. Я достал карандаш и произнес в микрофон:

– Контакт в «Капри» номер эс-эф-джи семьдесят семь эр. Выехал с другой стороны. Разошлите мягкое предупреждение.

«Мягкое предупреждение» означало указание всем полицейским патрулям в округе следить за дорогой и, едва появится «Капри», остановить его за любое, самое ничтожное нарушение ПДД. Это позволит нам выиграть время и сесть ему на хвост. Однако полицейских в здешних краях не слишком много, и, если агент в «Капри» профессионал (а в этом, увы, сомневаться не приходится), он будет держаться тихих проселочных дорог. Очень вероятно, что из леса он выедет уже с другими номерами.

Я изо всех сил старался вспомнить, где слышал его голос. Ведь слышал, точно, и совсем недавно!.. Увы, в голову ничего не приходило.

Была половина двенадцатого, и до Лондона ехать три с половиной часа. Но сейчас я не помнил ни о дне рождения, ни о Дине – в висках, захлебываясь, стучала одна лишь мысль: в первый раз с начала этой безумной игры у нас появился шанс выиграть.

Я перемотал пленку немного назад и нажал «воспроизведение», чтобы проверить, записался ли разговор. Итак, Уэлли шантажируют. Любопытно. Даже очень. Вообще вся беседа чертовски любопытна.

Ворота, в которые меня угораздило впереться, были старыми, но сделанными на совесть, из бревен и с колючей проволокой. Теперь вся эта «колючка» оказалась на спицах «Ягуара». Дерганье успеха не принесло, и я оказался перед выбором: катить в Лондон с воротами на колесах – или поднимать машину, снимать колеса и выпутывать их из колючей проволоки в промозглом холоде и в полной темноте. Увы, второй вариант выглядел намного реалистичнее.

Так что во двор своего дома я въехал без чего-то шесть утра и не в самом радостном расположении духа. И настроение мое нисколько не улучшилось, когда обнаружилось, что черный «Гольф GTI» Дины не перегораживает, как обычно, подъезд к дому.

Я снова поднял глаза на послание на зеркале. «С гребаным днем рождения!» Достойное завершение дня. Я снял трубку и набрал номер ночного телефонного оператора в «Портико инвестмент».

– Вы что, не позвонили мне домой и не передали сообщение, о котором я просил?

– Позвонила и передала.

– Вот как? И что она ответила?

– Мистер Флинн, вы действительно хотите это знать? – поколебавшись, уточнила телефонистка.

– Да, хочу.

– Она сказала: «Звездёж!» – и бросила трубку.

Я набрал домашний номер Дины. Гудок, второй, третий, четвертый – а затем: «Алло!» – голосом человека, явно выдернутого из глубокого сна.

– Это я.

Долгое молчание.

– Спасибо за прекрасный вечер. – Зевок. – Сколько сейчас времени?

– Пять минут седьмого.

– Ну и как, хорошо потрахался?

– О чем ты?

– Позволь дать тебе совет. В следующий раз, прежде чем просить секретаршу позвонить твоей подружке и сказать, что свирепые индейцы привязали тебя к тотемному столбу и прыгают вокруг с томагавками, сначала убедись, что за четверть часа до того подружка не видела тебя на Парк-лейн! Причем ты выделывал какие-то сумасшедшие антраша на дороге, чтобы она тебя не спалила. Только она все равно тебя спалила, лживый ты ублюдок. Привет.

И бросила трубку.

А я остался стоять посреди прихожей слушать короткие гудки и думать о том, что люди правы: с годами день рождения становится довольно грустным праздником.

Глава 14

Гарри Слэн вошел в роскошную приемную офиса «Гебрудер Шледер Гмбс (US) Инк.» на шестьдесят третьем этаже дома 101 на Даг-Хаммершельд-плаза – внушительного небоскреба, одного из комплекса ООН между Второй и Третьей авеню на Манхэттене. Последние три недели Гарри пребывал в весьма мрачном расположении духа. Однако пока личный самолет Дейка Шледера нес его из Адамсвиля, штат Огайо, в аэропорт Ла-Гуардиа, Нью-Йорк, после третьего бокала «Дом Периньон» шестьдесят шестого года настроение его несколько улучшилось.

Через две недели после прибытия фотографий в офис Слэну позвонили от Шледера. Звонил не сам Шледер, а его личная секретарша – девушка с очаровательным бархатным голосом, вкрадчивым и нежным. Мистер Шледер, сказала она, был бы очень рад увидеться с мистером Слэном. На это мистер Слэн ответил, что тоже был бы очень рад повидаться с мистером Шледером.