Атомная энергия для военных целей - [91]

В течение двух полных лихорадочного возбуждения часов, предшествовавших взрыву, генерал Гроувз оставался с директором. За двадцать минут до назначенного часа генерал Гроувз отправился на свою станцию в лагере базы, во-первых, потому, что она являлась лучшим пунктом для наблюдения и, во-вторых, в связи с нашим правилом, согласно которому он и я не должны быть вместе в таких положениях, где имелся элемент опасности, который в данном случае существовал в обоих пунктах.

Тотчас после ухода генерала Гроувза по радио стали объявлять, сколько времени осталось до взрыва; это делалось для другой группы наблюдающих испытание и участвующих в нем. Напряжение быстро возрастало по мере приближения назначенного момента и перехода от минут к секундам. Каждый в этом помещении знал об ужасных скрытых возможностях, которые, как они думали, не были исключены. Ученые чувствовали, что их вычисления должны быть правильны и что бомба должна взорваться, но в душе у каждого была немалая доля сомнения.

Мы стремились к неизвестному и не знали, что может из этого выйти. Можно сказать наверняка, что большинство присутствующих молилось и молилось более горячо, чем когда бы то ни было раньше. Если взрыв удастся, это будет оправданием нескольких лет интенсивного труда десятков тысяч людей государственных деятелей, ученых, инженеров, промышленников, солдат и многих других.

В то краткое мгновение в далекой пустыне Нью-Мексико колоссальные усилия мозговой и мускульной энергии всех этих людей привели внезапно к ошеломляющему результату. По мере того, как часы отсчитывали последние секунды, напряжение д-ра Оппенгеймера, на которого было возложено весьма тяжелое бремя, все возрастало. Он почти не дышал. Он держался за столб, чтобы сохранить равновесие. Последние несколько секунд он пристально смотрел прямо перед собой и затем, когда человек, объявлявший время, закричал „Время“, и все осветилось колоссальной вспышкой света, за которой вскоре раздался низкий, раскатистый рев взрыва, напряжение на его лице сменилось выражением огромного облегчения. Некоторые из наблюдателей, стоявшие сзади убежища, были сбиты с ног воздушной волной.

Напряжение в комнате разрядилось, и все начали поздравлять друг друга. Каждый чувствовал: „Вот оно!“ Что бы теперь ни случилось, все знали, что беспримерная научная работа была сделана. Деление атомов не будет более скрыто в уединении мечтаний физиков-теоретиков. Оно оказалось почти взрослым уже при рождении. Это была великая новая сила для использования во благо или во зло. В убежище царило чувство, что все, имевшие отношение к рождению этой новой силы, посвятят свою жизнь тому, чтобы она всегда использовалась во благо и никогда во зло.

Д-р Кистяковский с радостным криком заключил д-ра Оппенгеймера в объятия и расцеловал его. Другие были также полны энтузиазма. В эти несколько минут все сдерживаемое волнение вырвалось наружу, и все тотчас же поняли, что взрыв далеко превзошел оптимистические ожидания и самые смелые надежды ученых. Все чувствовали, что они присутствуют при рождении нового века века атомной энергии и сознавали свою глубокую ответственность за то, чтобы помочь направить по должному пути огромные силы, ключ к которым был найден впервые в истории. Относительно настоящей войны у всех было такое чувство, что независимо от того, что еще может случиться, у нас есть средство обеспечить ее быстрое окончание и спасти жизнь тысячам американцев. Что же касается будущего, то было вызвано к жизни нечто большое и нечто новое, что пожалуй окажется неизмеримо важнее открытия электричества или любого другого из великих открытий, оказавших сильное влияние на наше существование.

Эффект действия этих сил вполне можно назвать беспрецедентным, великолепным, прекрасным, огромным и ужасающим.

Никогда раньше не существовало вызванного человеком явления такой колоссальной мощи. Световой эффект вспышки не поддается описанию. Вся местность была освещена палящим светом, сила которого во много раз превосходила силу полуденного солнца. Этот свет был золотым, пурпурным, фиолетовым, серым и синим. Он осветил каждую вершину, ущелье и гребень близлежащего горного хребта с такой ясностью и красотой, которых нельзя описать, а надо видеть, чтобы представить их себе. Это было то великое и прекрасное, о чем великие поэты только мечтали, но что они описывали бедными и неадекватными образами. Спустя тридцать секунд произошел взрыв, воздушная волна с силой ударила по людям и предметам, почти непосредственно за этим последовал сильный раскатистый, наводящий ужас рев, напоминавший о Судном дне и заставивший нас почувствовать, что мы, слабые существа, совершили святотатство тем, что осмелились узурпировать управление силами, которые до сего времени были во власти только Всемогущего. Слова недостаточное орудие для ознакомления тех, кто не присутствовал на испытании, с его физическим, духовным и психологическим эффектом. Чтобы постигнуть это, надо было видеть все своими собственными глазами».

Фотовкладки

Первая фотовкладка

Опытная установка на Клинтонском механическом заводе в Ок-Ридже (штат Теннеси)