Атомка - [56]

, убить? Зачем он сейчас наклоняется к моему неподвижному телу — сильный, уродливый, глаза этого чудовища за стеклами его ужасных очков такие огромные… Я пробую с ним бороться, но ничего не выходит. Он, не дав мне даже пошевелиться, накрывает мое лицо наркозной маской, и я вдыхаю отвратительный запах тухлых яиц.

Люси поняла, что невольно перестала дышать. Ни на секунду не теряя бдительности, она быстро огляделась. Агонла мертв, наверху дежурные, ей нечего опасаться. Взяла в руки маску, понюхала — да, точно, резина и сейчас еще пахнет тухлыми яйцами.

Она решительно направилась к морозильнику поменьше, открыла его. Криминалисты вынули оттуда весь лед, но Люси помнила, что морозилка была набита битком. Почему? Зачем понадобилось столько льда?

Люси обернулась, еще раз посмотрела на ванну. Представила себе, как первая жертва, Вероника Пармантье, лежит там, на дне.

Вот оно, бездыханное тело. Агонла считает, что всего лишь усыпил свою жертву, но, вероятно, женщина агонизирует, потому что концентрация газа в крови и во всех ее органах чересчур высока. Частота сердечных сокращений резко снижается. С точки зрения убийцы, Вероника впадает в анабиоз, но на самом деле она умирает, отравленная…

Энебель, сжав губы, снова бросила взгляд внутрь меньшего морозильника, и тут до нее вдруг дошло.

— Черт возьми, да он же собирается ее заморозить!

Произнеся это вслух, громко, как будто обращалась к Шарко, она внимательно посмотрела на пустые канистры. Ни малейшего сомнения: с помощью канистр в ванну наливали водопроводную воду, а лед из меньшей морозилки использовался, чтобы снизить температуру этой воды… Тело Пармантье очень скоро стало холодным, вот только молодая женщина не впала в анабиоз, она была уже мертвой… Вероятно, Филипп Агонла довольно быстро сообразил, что промахнулся, — сразу, как только попробовал согреть тело, а сердце не забилось, — ну и решил избавиться от трупа, бросить его в озеро. Он ничего не забыл — он одел свою жертву, обул… Все должно было наводить на мысль о несчастном случае: женщина поскользнулась — упала в воду — утонула…

— Все в порядке, лейтенант Энебель?

Люси вздрогнула. Голос донесся с верха лестницы. А-а-а, это один из дежурных.

— Да-да, все в порядке. Никаких проблем.

Она услышала, как скрипнула дверь, и снова принялась размышлять, обводя глазами комнату с окровавленными стенами.

Агонла выждал год, прежде чем начать снова. Боялся, что его поймают? Или то, что он совершил, чересчур сильно его потрясло? Как бы то ни было, судьба Элен Леруа стала повторением судьбы Вероники Пармантье. Похищение из дому с помощью копии ключа, украденного в палате травматологии медицинского центра «Солнечные склоны». Спуск в этот подвал — как вхождение в ад. И смерть — из-за того, что концентрация сероводорода все еще была слишком высокой.

Люси вдруг заметила, что стоит в углу, вцепившись обеими руками в кирпич. Она представила себе ярость Филиппа Агонла — после второго провала у него были все основания озлобиться. Энебель вернулась в большую комнату, с обычной лампочкой под потолком, остановилась у выложенной плиткой площадки у раковины, где валялись недобитые пробирки и еще какое-то лабораторное оборудование… Вероятно, убийца отмерял свои дозировки именно здесь. Люси посмотрела на груду мышиных скелетиков слева. Представила себе, как Агонла ломает голову, то так, то сяк составляя свои гнусные химические соединения и испытывая их на животных. Она будто воочию видела, как Агонла ощупывает грудку очередной мыши, определяя, замерло ли уже остановленное им сердце, а потом — забилось ли оно снова. Грааль, дающий бессмертие…

Второй эксперимент с человеком тоже не удался, но на этот раз у него не хватило терпения ждать еще год. Он стал за это время более уверенным в себе, он решил, что надо действовать быстрее, надо добиваться нужного результата. И он опять взялся за дело, не откладывая, той же зимой. Новое похищение, новое погружение в ванну с ледяной водой, третья жертва. Но на этот раз Агонла не мог себе позволить выходку с «утоплением в озере» — наверное, прочел заметки в местной прессе, испугался, что полиция обнаружит-таки связь этих несчастных случаев с переломами костей у темноволосых лыжниц и их пребыванием в «Солнечных склонах»… И принял самое простое решение из всех на свете возможных: держать тела у себя — в большом морозильнике. Это куда менее рискованно, чем захоронить их или куда-то перетащить.

Одно замороженное тело, второе… Мания убийства включилась на полный ход. Люси представляла себе Филиппа Агонла в этой самой комнате: вот он затягивает трос вокруг шеи третьей, последней жертвы из морозильной камеры…

Почему эту, третью, он убил именно так? Ей удалось вырваться из его цепких рук и он разозлился? Прикончил в состоянии аффекта? Что могло заставить Агонла нарушить порядок ритуального действа? А если…

Люси перевела дух. А если опыт Агонла наконец удался? Жертва впала в анабиоз, он поместил ее в ванну, охладил воду, сердце остановилось, но после согревания забилось снова — и женщина ожила…

Вот! Люси представила себе, что делалось в этот момент в голове убийцы. Агонла впервые оказался лицом к лицу с жертвой, вернувшейся с того света. Какие противоречивые чувства должны были раздирать его: огромная радость, это ясно, но ведь и страх, и тревога. Что теперь делать с «подопытным кроликом»? Отпустить? Об этом он даже и не думал. Может быть, он несколько дней держал ее здесь, в своем подвале, расспрашивал, заставлял рассказывать, пытался понять, что там — по ту сторону границы?