Атомка - [5]

Подошла Люси, встала рядом, обхватила себя руками, пытаясь хоть немножко согреться.

— Мы пытались вытащить его оттуда, но он… он примерз. Когда мы пришли в квартиру, отопление было выключено, ребята повернули ручки термостатов до предела, чтобы сделалось теплее, но пока не стало. Сейчас принесут электрообогреватели, и придется подождать, пока он хотя бы немножко не оттает, чтобы взять образцы волокон и ДНК, а главное — вытащить-таки тело. Вот не везет так не везет!

— Промерзла только поверхность тела, — дополнил судмедэксперт Шене. — Я с трудом, но сумел измерить температуру внутри: девять градусов. Времени было недостаточно, и он не настолько замерз, чтобы обледенело сердце. С помощью технических характеристик морозильника и графиков, которые есть у меня в институте, я смогу довольно точно определить время смерти, ну, от и до.

Шарко вернулся к продуктам, валявшимся на полу. Убийца опустошил морозильник, чтобы засунуть туда жертву. Ни следа паники. Комиссар нашел взглядом Люси:

— При каких обстоятельствах найдено тело?

— В полицию позвонил сосед. Имя жертвы — Кристоф Гамблен, он владелец этого дома. Сорок лет, холостяк. Корреспондент газеты «Высокая трибуна»[5], редакция — на бульваре Османа. Его собака начала выть под дверью примерно в четыре утра. Собака — кокер-спаниель, по свидетельству того же соседа, никогда не спит снаружи. Входная дверь не взломана. Либо Гамблен сам впустил своего убийцу, либо он и не запирал дверь, ожидая, пока эта самая собака не вернется с прогулки. Бардак на полу кухни обнаружили местные полицейские, они же перепилили ножовкой толстую цепь с висячим замком, опоясывавшую морозильную камеру и мешавшую ее открыть. Увидишь на фотографиях.

Сунув руку в морозильник, Шарко прощупал закраины стального обтекателя — кое-где они оказались примяты.

— Его засунули туда живым. Он пытался выбраться.

Комиссар вздохнул и заглянул Люси в глаза:

— Ты ничего? В порядке?

Стараясь не выдать истинных чувств, Люси только кивнула. А потом спросила шепотом:

— Ты же сегодня рано уехал из дому, да? Но когда Белланже звонил мне с работы, тебя там не было…

— Стоял в пробках на окружной. И вряд ли — с этим делом, которое на нас сейчас свалилось, — смогу за сегодняшний день наверстать упущенное с бумажками. А ты? Ты вчера поздно вернулась? Могла бы меня разбудить.

— Пожалела — ты так спокойно спал. Ну, почти спокойно, редко так бывает. А мне надо было покончить с материалами по делу, чтобы с утра передать его в суд.

Люси наклонилась к отверстию посреди гладкой поверхности крышки морозильника и заговорила громче:

— Смотри-ка! Это сделали дрелью, она тоже валялась на полу, отпечатков пальцев на ней не было. В саду есть сарайчик для инструментов, вот его-то дверь как раз взломали. Впрочем, такой засов и отодвинуть не так уж трудно — достаточно как следует стукнуть по нему кулаком. Цепь, висячий замок и дрель, скорее всего, взяли там. Земля снаружи слишком твердая и холодная, чтобы на ней отпечатались следы подошв.

На пороге кухни показались техники с электрообогревателями. Шарко жестом попросил их задержаться на пороге.

— Зачем эта дырка? Убийца не хотел, чтобы он умер, задохнувшись?

Комиссар натянул перчатки из латекса, захлопнул крышку морозильника и нагнулся к проделанному в ней отверстию:

— Или…

— …или он хотел присутствовать при смерти жертвы. Видеть, как жертва будет биться о стены, бороться за жизнь.

— Тебе это кажется более правдоподобным?

— Безусловно. Мы нашли стеклянную пластинку, которой была прикрыта дырка. Через стекло убийца мог смотреть внутрь, а главное — не бояться, что из-за циркуляции воздуха в морозильнике станет теплее, даже при выключенном отоплении. Эта стекляшка была тщательно протерта после использования, так что и здесь никаких отпечатков. Потом посмотрим, есть ли потожировые следы или ДНК.

— Надо же, какой дотошный…

— Ага, все предусмотрел. Кроме того, эта дырка объясняет, зачем в морозильнике фонарь. Должно быть, его положили внутрь перед тем, как запереть там Кристофа Гамблена. Жертва не захочет остаться в темноте, зажжет фонарь и сделает тем самым наблюдение удобным для палача. Ужас какой-то… И даже если предположить, что у Гамблена хватило сил закричать, никто не мог его услышать: стенки у морозильника толстые, закрыт он герметично, а дом собственный, без соседей и жильцов.

Люси замолчала, приложив руки в перчатках к ледяному гробу и глядя в окно. За стеклами плясали первые в нынешнем году снежинки. Шарко знал способность подруги влезать в шкуру жертвы. Сейчас Люси мысленно внутри морозильной камеры, на месте Кристофа Гамблена, а он… он, Шарко, перемещался скорее в голову преступника, пытаясь понять его логику. Дырка просверлена сверху, а не в одной из боковых стенок — почему? Опять-таки для удобства наблюдения или из желания господства? Использовалось ли это отверстие, чтобы расспрашивать жертву? Палач не жалел времени, делал все основательно, без паники. Завидное хладнокровие требуется для такого…

Почему выбрана именно такая смерть — среди льда? Связано ли это каким-то образом с сексуальностью? Долго ли убийца выслеживал Кристофа Гамблена, прежде чем перейти к делу? Были ли они знакомы? Обыск, вскрытие, первые же анализы, наверное, хоть на часть вопросов помогут ответить…