Атмосферный фронт - [3]

В воздухе пахло свежестью, скорой весной, надеждой и почему-то морем.

Юрий несколько раз глубоко вздохнул, закашлялся, встал с лавки и шаркающей походкой двинулся к манящему прямоугольнику света.

За дверью было ещё свежее. Вверху, на улице, ещё гулял ветер, почти неощущаемый здесь, на глубине трёх метров. Юрий медленно поднялся по ступенькам, осторожно выглянул наружу. В ранних вечерних сумерках улица выглядела на удивление мирно. Ветер тихонько гонял по остаткам асфальта обломки веток, закручивая их в воронки.

Один из таких микросмерчей, в котором крутилось что-то белое, повернул к спуску в подвал. Прыгнул вниз по ступенькам, ударился о ноги Юрия и исчез, оставив после себя несколько веток и листок бумаги.

Юрий осторожно присел, взял листок, сдул пыль, перевернул.

С цветной фотографии сверкнуло яркое солнце. Большой грот, сложенный из необработанных камней, выбрасывал в синее небо вертикальную струю воды. Поднимаясь метров на семь, струя немного изгибалась и падала вниз, поднимая тучу брызг. По окружности из грота били струйки поменьше. Они вылетали под разным наклоном, окутывая грот сплошной пеленой брызг и тумана. Искрились на брызгах солнечные блики, сверкала радуга.

Каждый охотник желает знать, где сидит фазан!

Большой фонтан в сквере имени Лермонтова приглашал всех желающих. И желающих было не счесть. Резвилась детвора, убегая от брызг воды. Особо смелые пацанята залезали на бетонное ограждение, отполированное до блеска тысячами рук и ног. И тогда раздавался громкий крик: «Куда? Не смей, упадёшь!» С подветренной стороны мамаши прогуливали малышей в колясках. На лавочках, в тени столетних деревьев, не было свободных мест, и воздух был наполнен радостью и покоем.

— Что это у тебя, Юра? — послышался сзади тихий голос.

— А, это ты, Иса. Тоже не сидится?

— Не сидится, Юра. На воздух захотелось. Здорово тут сегодня — весной пахнет. Так что это у тебя?

— На, смотри, — Юра протянул Исе фотографию.

— Фонтан…, - Иса разглядывал снимок, отодвинув его подальше от дальнозорких глаз. — Похоже, что семидесятые годы. Я тогда там с сыном гулял, со старшим. Что, не веришь? Правда. Такой он был.… Ни минуты на месте. Всё пытался на бортик залезть. И что ты думаешь? Залез! И прямо головой вниз свалился в фонтан. Я только за ногу успел схватить. Лет пять ему было.

— А где он сейчас, Иса?

— В Тюмени, нефтяник. Младший — в Москве. Слава Аллаху, не захватили всё это, — Иса надолго замолчал.

— А я, помню, к этому фонтану на свидание шёл, — прервал молчание Юрий. — Штаны у меня были новые, ярко-синие. А туфли — жёлтые. Прямо как Незнайка. Прохожие оглядывались: для тех времён это было смело. А я всё думал, что скажет моя девушка…

— Ну и что сказала? — усмехнулся Иса.

— Не помню,… столько лет прошло. Хотя.…Дай-ка фотографию! Точно! Вот на этой лавочке мы сидели, видишь. Сидели и спорили. Она хотела идти на вечер, на танцы, а я не соглашался.

— И кто победил?

— Забыл. Но на танцах я точно тогда не был.

— Зря, — Иса снова взял снимок, — надо было уступить. С таким-то прикидом. А сколько раз я тут на книжном базаре бывал…Может, помнишь, по выходным там книжники собирались? Менялись, продава…

— Ни фига себе! — прервал Юрий. — Помнишь?! Да я сам там лет десять проторчал. Почти каждый выходной! То-то я смотрю: лицо вроде знакомое! Да разве с этой бородой кого-нибудь узнаешь! Ты где обычно располагался?

— Вот это да! Да ты на себя посмотри: борода, как у абрека, — засмеялся Иса. — Я почти всегда поближе к трамвайному мосту. А ты?

— А я, наоборот, в самом начале. Я, в основном, фантастикой увлекался. И ходил на базар очень долго. Он потом где только не был. В кинотеатре «Родина», в летнем зале. В «Машиностроителе» — это уже при Дудаеве…

— Нет, я тогда уже не ходил, — задумчиво протянул Иса, — в «Машиностроитель» заходил несколько раз. Поначалу там много народу было. А последний раз зашёл, в девяносто четвёртом, весной. Человек двадцать там было, не больше. Грустно…

Помолчали. Ветер то прекращался совсем, то вновь набирал силу. А высоко вверху он и вовсе не затихал и гнал, гнал на восток тяжёлые подсвеченные снизу тучи. На их фоне казалось, что разбитые дома с пустыми глазницами тоже движутся, только в другую сторону. Почему-то казалось, что назад, в прошлое.

— Иса, — сгоняя наваждение, спросил Юрий, — а ты разве здесь жил?

— Нет, около первой школы. В доме, где Госбанк, знаешь? Что там сейчас? Уговаривала же жена уехать.… Нет, остались…

— А где она, Иса?

Иса не ответил, отвернулся, сгорбился. Повисло тяжёлое молчание, и Юрий, не выдержав, заговорил, стремясь отвлечь, дать возможность не произносить вслух страшные слова.

— А я в этом доме жил. На третьем этаже. Окно из моей комнаты выходило во двор, а там рос громадный тутовник. Как хотелось в детстве на него прямо из окна вылезть…, - Юрий мечтательно улыбнулся. — Только…

— Ну, что — только, — подтолкнул Иса, поворачиваясь.

— Только я уже лет пятнадцать в микрорайоне живу. А здесь — родители. Я же и пришёл сюда, чтоб отца забрать. Перед самым Новым годом… Семья там осталась. Как они там одни …

— А отец? — тихо спросил Иса.