Атлас и серебро - [92]

Совершенно очевидно, что эти постройки прикрывали входы в шахту, но, судя по их виду, эти строения были заброшены уже много лет.

– Это и есть... – проговорила Шенандоа, обернувшись к Роже.

– ...доказательство глупого упрямства двух братьев, – сурово промолвил он.

– Я хотела сказать – это и есть твой дом?

– Принадлежащее мне здание – но не дом. Тот, что справа, теперь принадлежит Блэки. А тот, что слева, построил мой отец.

– На вид они очень крепкие, Роже, – сказала она, чтобы хоть как-то его приободрить.

– О да, – горько рассмеялся он. – Мои отец и дядя все делали добротно, на века!

– И, кажется, здесь было много шахт? Роже с горечью рассмеялся:

– Ну что ж, можно назвать их и так, но, по-моему, ни одна из этих дыр не походит на шахту.

– Вот как! А я думала...

– Ну да, из них вынимали достаточно серебра, чтобы не помереть с голоду. Опустошали один карман с самородками за другим, но никому никогда не удавалось докопаться до материнской жилы. Никому! И оба так и умерли, не добравшись до нее. Всю жизнь так и проползали по веткам.

– Проползали по веткам? Ничего не понимаю.

– Здешнее серебро встречается в чистом виде. Ты можешь найти ветку диаметром в несколько дюймов или даже в целый фут и ползти по ней в надежде добраться до источника огромного богатства – материнской жилы. Вот этим они и занимались всю жизнь.

– Но они отстроили такие большие дома!

– Ну да. Потому что собирались разбогатеть. Когда они открыли первую ветку, то решили, что уже стали богачами. Добыли из нее все серебро и выстроили дома, даже обзавелись кое-каким хозяйством. И это показалось им богатством. Может, так оно и было. Тогда братья захотели жениться. Однако они вечно завидовали друг другу. К тому же оба влюбились в одну и ту же женщину. Но досталась она моему отцу. Из-за нее и из-за того, что материнскую жилу так и не нашли, разгорелась вражда.

– И?..

– И то, что ты сейчас видишь, можно считать итогом их жизни.

– Ясно. А что было с твоей матерью?

– Умерла. Я был слишком маленьким, чтобы что-то запомнить. Так что меня спрашивать об этом бесполезно, а старики унесли эту тайну с собой в могилу.

– А мать Блэки?

– Дядя подобрал ее где-то в борделе. Женился. А она сбежала, как только родила Блэки.

– Мне очень жаль...

– Напрасно, возможно, она была лучше их обоих. Шенандоа с болью вслушивалась в напряженный голос Роже. Ибо в нем звучало не просто горе из-за утраты родителей, а нечто большее. Ах, как бы ей хотелось помочь ему, утешить, но Роган совершенно замкнулся в себе и отдалился от нее под влиянием прошлого.

И прошлое это, судя по всему, отнюдь не было радостным – особенно для маленького ребенка.

– Что было, то было, Шенандоа, – промолвил он, немного успокоившись. – И я меньше всего хочу продолжать вражду с Блэки. Я могу с ним поделиться. Если он захочет, мы пробьем одну общую шахту. Беда наших отцов заключалась в том, что они вечно подкапывались один под другого, каждый хотел первым добраться до материнской жилы и в одиночку завладеть сокровищем. Но сейчас в этом нет нужды. Потому что я готов сотрудничать с Блэки.

– Если он сам еще не нашел материнскую жилу, – сказала Шенандоа, до которой только теперь дошло, как много драгоценного времени пришлось потратить Роже ради нее.

– Он вполне мог это сделать, но, насколько я вижу, Блэки перенес поиски в сторону от тех мест, где брали серебро наши отцы. Его всегда подводит чутье – оно у него гораздо хуже, чем у его родителя. Но, возможно, ему просто повезло. Кто знает?

– А ты знаешь, где проходит материнская жила?

– Никто не знает этого точно. Но в восемнадцать лет я наткнулся на ветку, которая, по-моему, вела к ней. И помчался с это идеей к отцу. Он поднял меня на смех. И я ушел из дому на следующий день, так и не показав ему то место.

– И не возвращался домой целых десять лет?

– Да. Но теперь я непременно найду материнскую жилу и докажу свою правоту. Причем сделаю это очень скоро.

– Я помогу тебе.

Роже испытующе взглянул на свою спутницу и грустно улыбнулся.

– Спасибо, – произнес он, отводя глаза. – Я знаю, что прав. Иного просто быть не может. Я не знаю, что буду делать дальше, но сейчас мне нужно докопаться до этой жилы.

Шенандоа промолчала – она чувствовала, что готова помогать ему всем, чем сможет.

– Мы скоро приедем, Шенандоа. И надо быть еще бдительнее, чем раньше. Кто знает, что взбредет в голову Блэки. Может, ничего страшного, но на всякий случай будем начеку!

Слуги Кугуара Кейна окружили фургон плотным кольцом, осторожно продвигаясь по неровной дороге. Шенандоа с такой силой вцепилась в деревянную скамейку, на которой сидела, словно от этого зависела ее жизнь. Она почти физически чувствовала напряжение, сковавшее окружающих ее людей. Однако вокруг было тихо, и они без помех подъехали к самому крыльцу большого белокаменного дома.

Один из слуг остался с Шенандоа, тогда как остальные вместе с Роже быстро обошли вокруг здания и вошли внутрь. Пока они проверяли, нет ли засады, Шенандоа успела как следует рассмотреть принадлежавший Роже особняк.

Он оказался еще более массивным сооружением, чем выглядел издалека, с дороги. Длинный фасад двухэтажного здания затеняли от безжалостного солнца просторные веранды – по одной на каждый этаж. На каждую из веранд выходило по четыре высоких – от пола до потолка – двери плюс массивная двустворчатая парадная дверь. На черепичной крыше размещалось пять слуховых окон и столько же дымовых труб. Навесы над верандами подпирали изящные деревянные колонны, но на втором этаже между ними тянулось кружево чугунной решетки, а сверху – резные украшения. Но в глаза бросалось полное отсутствие всякой растительности. Ни деревца, ни кустика, которые бы прикрывали собой этот дом, властно цеплявшийся за сухую, безжизненную землю.