Атланты - [9]
— У тебя идет кровь, — прервал молчание старик. — Он и тебя не пропустил.
Гальдар пожал плечами.
— …Я знаю, этот удар предназначался мне. Ты закрыл меня своим телом.
Гальдар не отвечал.
— …Что ты там рассматриваешь, в конце концов?
— Огни Посейдониса.
— И что?
— Ты не можешь себе представить, что они значат для меня. Люди веселятся там, вдали, они поют, хмелеют. Это время отдыха!
— И тебя снедает зависть!
— Раззолоченный сброд покидает свои берлоги, заполняет улицы, площади, подножия памятников. Ты никогда не видел этого!
— И слава богу!
— Моряки, работники, трудяги засыпают спокойным сном. Но бездельники, а им несть числа — сердца их продаются, — они прогуливаются в своих красивых туниках. Несут свои тела, освеженные вечерним омовением и надушенные ароматами. Их волосы завиты щипцами и умащены дорогими благовониями…
— Не переживай так сильно.
— Девчонки из таверн обнажаются перед ними. Те, что гуляют по улицам, ведут их в свои комнаты, а другие танцуют перед ними под музыку в своих прозрачных покрывалах. Их губы ищут друг друга, их руки переплетаются…
— Ты никогда этого не знал и не мог узнать. Оставь же свои мечтания, они только попусту терзают тебя!
— Ты прав. Но ты, мой друг, ты-то ведь успел узнать что-то подобное?
— Нет. В моей стране ночи были долгие и холодные. Мы прижимались друг к другу возле огня, слушая, как ветер свистит над морем и волны разбиваются о рифы. Наши дома были построены из дерева и защищены от земной сырости сваями, сложенными из гальки. У нас не бывало праздников, кроме тех пиршеств, когда наши корабли возвращались из богатых земель… Но ты, Гальдар, совсем не рассказываешь о своей стране. Почему?
— Моя страна — эта галера и скамья, на которой мы сидим с тобой бок о бок.
— Ты атлант. Я должен был бы тебя ненавидеть, ибо твой народ поработил нас. Но стал мне дороже родителей, которых я потерял, друзей, перебитых или отправленных на другие галеры.
— Я не атлант. Я всего лишь гребец этого корабля.
— Ты хоть знаешь, кто ты на самом деле? В тебе есть какая-то тайна благородства, нетронутой чистоты и покорности судьбе.
— Я просто-напросто хороший гребец, вот и все.
— Ты похож на тех, кого мы называли «вождями людей», пока нас не разбили и не растерзали нашу свободу. В тот день, когда они получали наши воинские знаки, жрецы говорили им: «Ты познаешь день погибели и день бессильной ярости и тоски, но запомни навек, о вождь людей, что жизнь героя сама по себе таит счастье!» Это счастье героев, которое выше невзгод и лишений, ты хранишь в своем сердце.
— За что ты меня так сильно любишь? Я этого не заслуживаю. У меня никогда не было времени мечтать о подвигах. Я только гребу, ем, сплю…
— Нет, это не так. До того, как я узнал тебя, я пребывал в совершенном отчаянии. Хуже. Я соскребал красную краску и глотал ее, чтобы отравиться. Твое появление придало мне мужества, чтобы жить. Атланты, даже каторжники, обращались со мной, как с варваром. Но ты, ты единственный меня выслушал, расспросил…
— Я очень уважаю тебя.
— Скажи мне, твои грубые атланты, они не знают разве, что нации — словно люди? Они рождаются, растут, расцветают и уходят… Но чему ты улыбаешься?
— Однажды, когда мы возили гранитные блоки на телеге возле реки Нил… Ты знаешь?
— Да.
— …я заметил разбитую временем голову статуи, торчавшую из песка. Лицо ее было высокомерно и исполнено презрения. Ящерица, гревшаяся на солнце, заменяла ей брови. Позже пастухи объяснили нам, что это изображение царя.
— Наши жрецы говорили, что Отец Всего Живущего так карает надменность земных владык. Что ему дана власть упразднять ложное величие, затоплять горы водой и засыпать пирамиды песком. Они утверждали, что здесь, в этом мире, все обманчиво, все подобно сновидению и летучим фантазиям.
— Не говори мне больше о твоем боге, он слишком печален.
— Он всего лишь смертен. Вышедший из хаоса, он вернется в хаос, и из того же небытия родятся другие боги для счастья и горестей людских. Но однажды тот, чье имя никто не смеет произнести, явит себя воочию. Это он, Отец всех прошлых мимолетных богов. Тебе скучно, Гальдар? Я испортил твое хорошее настроение? Но как ты можешь быть счастливым в нашем положении?
— Ведь я живу, а пока живу, надеюсь, и, раз надежда меня не покидает, моя участь не тяготит меня.
— Но на что ты можешь надеяться?
— Я еще не знаю.
— Мы все, сидящие на этих скамьях, гнем спины и оплакиваем наш жребий. Если бы даже нам дали свободу, мы бы не знали, что с ней делать. Но ты…
— Главное — жить. Даже в нашей нищете, в глубине ее таится радость, доступная всякому: слышать биение своего сердца, дышать, видеть. Любить то, что видишь, значит, обладать им, значит, быть тем, что видишь, и, стало быть, перестать быть собой. Забвение себя — источник великой радости!
— Если рассуждать так, то кем ты только не бывал: дворцами и даже странами!..
— И морем, которое всегда неповторимо…
Каждый или почти каждый вечер они так беседовали вполголоса, черпая для себя в этих разговорах ничем не заменимую поддержку и гордость, необходимую для того, чтобы снова стать людьми, достойными этого имени, то есть способными помнить и мыслить. Вокруг неровный храп прерывался глухими стенаниями, недосказанными словами, приоткрывавшими тайны сновидений. Но ближе к корме, где сгущалась тьма, хохотали чьи-то тени, разгоряченные вином, или тяжело дышали, томимые жалкими желаниями, как звери во время течки. На верхней палубе напевали солдаты. Кованые каблуки часовых, древки пик стучали по настилу с равными промежутками. Звезды лепились над морем одна к другой, они были еще только робкими серебряными точками, но все время вспыхивали новые и новые боязливые дочери тьмы и туманных небесных бездн.
Книга рассказывает о писательской, актерской, личной судьбе Мольера, подчеркивая, как близки нам сегодня и его творения и его человеческий облик. Жизнеописание Мольера и анализ пьес великого комедиографа вплетаются здесь в панораму французского общества XVII века. Эпоху, как и самого Мольера, автор стремится представить в противоречивом единстве величия и будничности.
У романа «Кони золотые» есть классический первоисточник — «Записки Гая Юлия Цезаря о Галльской войне». Цезарь рассказывает о победах своих легионов над варварами, населившими современную Францию. Автор как бы становится на сторону галлов, которые вели долгую, кровавую борьбу с завоевателями, но не оставили письменных свидетельств о варварстве римлян.Книга адресована поклонникам историко-приключенческой литературы.
Книга об одной из самых таинственных страниц средневековой истории — о расцвете и гибели духовно-рыцарского Ордена тамплиеров в трагическом для них и для всех участников Крестовых походов XIII столетии.О рыцарях Храма существует обширная научная и популярная литература, но тайна Ордена, прошедшего сложный путь от братства Бедных рыцарей, призванного охранять паломников, идущих к Святым местам, до богатейшей организации, на данный момент времени так и не раскрыта.Известный французский историк Жорж Бордонов пытается отыскать истину, используя в своем научном исследовании оригинальную форму подачи материала.
Перед вами еще один том впервые переведенных на русский язык исторических романов известного французского современного писателя и ученого, лауреата многих престижных литературных премий и наград Жоржа Бордонова.«Прошлое не есть груда остывшего пепла, — говорит один из героев его романа „Копья Иерусалима“. — Это цветок, раскрывающийся от нежного прикосновения. Это трепет сумрака в гуще леса, вздохи надежд и разочарований».Автор сметает с прошлого пепел забвения и находит в глубинах восьмивековой давности, в эпохе Крестовых походов романтическую и печальную историю монаха — тамплиера Гио, старого рыцаря Анселена и его юной дочери Жанны.В 1096 году по путям, проторенным паломниками из Европы в Палестину, двинулись тысячи рыцарей с алыми крестами на белых плащах.
В третий том избранных произведений известного современного французского писателя Жоржа Бордонова вошли исторические романы, время действия которых — XIX век.Вы, уважаемый читатель, конечно, обратили внимание на привлекательную особенность творчества автора, широко издаваемого во многих странах, а ныне, благодаря этому трехтомнику, ставшего популярным и в России. Прежде чем сесть в тиши кабинета за письменный стол, Ж. Бордонов внимательно изучает всю панораму увлекшей его исторической эпохи, весь «пантеон» полководцев и правителей, «по доброй или злой воле которых живут и умирают люди».
Филипп IV Красивый великий король Высокого Средневековья. Однако его правление остается загадкой, как и его характер и его личность, движимая настоящим политическим гением. Был ли он действительно "железным королем" или пользовался незаслуженной репутацией? Через драматические события (нападение на папу Бонифация VIII, суд и казнь тамплиеров, супружеская измена трех невесток, борьба с Англией) проявляется постоянная воля, направленная к одной цели: величию королевства Франция. Его изобретательность и воображение необыкновенны, также как пренебрежение нормами морали.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.