Атлантида - [31]

Я, честно говоря, и понятия не имел, как передается информация подобным способом, и возможно ли это вообще в принципе, поэтому использовал первый, пришедший мне на ум способ, полагая, что так они ее тоже воспримут и осознают.

Более не отвлекаясь на размышления о выборах способов передачи данных, я прокручивал все новые и новые картины, чувства, ощущения, факты и проецировал их вовне, на мнимый экран, словно кинопроектор.

Спустя некоторое время, может пару минут, а может и пару часов, я сам уже было, собрался прекратить передачу информации и открыть глаза, как вдруг меня вынудил это сделать восторженный и одновременно удивленный возглас Макса.

— Здорово! И ты все это узнал таким же способом?! Так же быстро?! Вот это да! — продолжал он восклицать. Лира тоже открыла глаза, и, глядя то на меня, то на Макса, вдруг начала лукаво улыбаться, явно на что–то мне указывая.

Я поначалу не понимал в чем дело, и почему она так себя ведет, но, глядя на, Макса все понял, и осознал причину улыбки Лиры. Аура Макса тоже стала светиться, отливая красным и розовым оттенками, как и у самой Лиры. Я улыбнулся в ответ, тем самым, показывая Лире, что все понял. Макс все это заметил, как мы не пытались скрыть от него свои действия, и занервничал.

— Что такое происходит? Почему это вы улыбаетесь? Да не смотрите на меня так, а объясните, в чем собственно дело! — выпалил он, уже посерьезнев, и попытался встать со стула, вытянув вперед одну руку для удержания равновесия. Но от неожиданности, потеряв на мгновение дар речи, Макс бухнулся обратно на стул, и стал сосредоточенно рассматривать свою руку, а затем и все свое тело целиком.

Мы с Лирой засмеялись, глядя на Макса.

— Что это за свет? Что со мной происходит? Я что умираю? Что это…? Откуда он…? — почти скороговоркой от испуга и возбуждения затараторил Макс, осыпая нас вопросами и запинаясь на каждом из них.

Лира, решив более не продолжать панику Макса, спокойным голосом начала объяснять ему, что это за свет и какова его истинная причина. Максимилиан вроде бы начал успокаиваться, все еще с интересом рассматривая себя, свою ауру, а мы с королевой некоторое время смотрели на него, улыбаясь.

— И что, я теперь постоянно буду светиться? Так же как и вы? — спросил нас Макс, закончив, наконец, себя рассматривать.

— Возможно, — спокойно ответил я. — А что, свет причиняет тебе какие–либо неудобства?

— В общем–то, нет. Просто странно видеть себя таким вот образом. — пояснил Макс Говард.

— В этом ничего страшного нет, привыкнешь со временем. И тебе даже понравится. — радостно ответил я ему, успокаивая и ободряя. — Пусть пройдет время. Просто пока не думай об этом. И, главное — не бойся.

— Ты раскрываешься так же как Лира, и я сейчас. Обретаешь возможность познакомиться со способностями, заложенными в тебе, как и в каждом из нас. Постарайся принять это, жить с этим.

— Виталий, я никогда даже и не мечтала узнать так много за один раз, за такое короткое мгновение, — Лира явно тоже была в восторге от моей идеи передать знания таким способом. Я же был очень рад тому, что эта идея сработала. Я смог это сделать.

Был счастлив еще и тем, что, применяя открывающиеся у меня способности, я мог оказать и оказывал реальную помощь Атлантиде и ее жителям. Такова была моя мечта на данный момент, и она осуществлялась.

От радости и счастья, нахлынувших на меня, я испытал такой прилив сил, что абсолютно уверился в преодолении любой преграды, какая бы передо мной не возникла.

16

— Давайте поднимемся наверх и поедим, — предложил макс Говард. Мы с Лирой дали добро, и, выйдя из комнаты–хранилища, двинулись наверх, на свежий воздух и свет. Двери комнаты при нашем удалении из нее с тихим шипением закрылись, снова преградив доступ к содержимому. Но нам это было уже не так важно. Мы изучили все, что нам было нужно, и уже знали, как отпереть дверь хранилища, если вдруг снова понадобится его посетить.

Не много отойдя от подвала, где располагались бункеры, мы наскоро разложили импровизированную «скатерть–самобранку» и принялись за еду, обсуждая произошедшее в комнате, узнанную информацию и внутреннюю обстановку помещения.

— Узнавать–то новую информацию мы начали, но что это нам дает с точки зрения помощи Атлантиде в целом, как цивилизации? — поставил я вопрос ребром. — И как мне необходимо объяснять людям, которые здесь живут, что Духа не следует бояться, ведь я их еще до сих пор не встречал, и абсолютно ничего о них не знаю. Ни уровня их жизни, ни технологий, которые они применяют, ни их миропонимания, ни ценностей.

— Лира, ты как–то сообщила Максу, когда впервые с ним увиделась, что ни ты, ни кто–либо вообще из вас, я имею в виду людей Атлантиды, не знает атлантийского письма. Как же вы тогда вообще смогли выжить здесь без Духа, без общения и взаимодействия с ним? — я был в затруднении, не представляя, что предпринять, с чего начать.

— Откуда тебе это известно? — спросила она, насторожившись, явно не ожидая, что мне известен данный факт.

— Расскажи же нам, наконец, откуда ты знаешь о нас то, что даже мы уже почти забыли, и не помним об этом? — встрял в разговор Макс Говард, тоже заинтересовавшись этим.