«Атлантида» вышла в океан - [23]

Димаггио посмотрел на Холмера ничего не выражавшим взглядом и ровным голосом начал:

— Сегодня утром при чрезвычайной проверке сейфов С и В, открытых с помощью ключей полковника, нам показалось, что некоторые документы имеют следы булавок. Те, что были свернуты в трубку, видимо, были развернуты и, чтобы не свертывались, приколоты. Как вы знаете, это делается при пересъемке. К сожалению, их переснимали и раньше. Вы бы не могли вспомнить, где помещались следы булавок, когда переснимались документы?

— Нет,— ответил Холмер,— я не присутствовал при этом. Как вы знаете, я заместитель главного шифровальщика, а при пересъемках присутствовал всегда он сам. Так что спросите у Роджерса.

Полковник и Димаггио переглянулись.

— Пойдемте,— сказал полковник.

Они прошли коридор, спустились по лестнице и миновали бронированную дверь, охранявшуюся часовым, за дверью снова был коридор, и снова — лестница, и снова — дверь. Полковник постучал, часовой за дверью открыл глазок, спросил пароль и лишь после этого открыл тяжелую броневую плиту. Наконец они оказались в глубоком подвале. Здесь, на глубине пятнадцати метров, в толстостенном бетонном кубе, за бронированными дверями, помещались сейфы с секретными документами. Здесь же работали шифровальщики.

Обязанностью Холмера было расшифровывать перехваченные шифрограммы противника, разгадывать его коды. Но вскоре количество своих собственных шифрограмм настолько возросло, что Холмера стали использовать и как обыкновенного шифровальщика, однако из уважения к его основной специальности назначили заместителем главного — капитана Роджерса. К тому же Холмер вел расшифровку и зашифровку секретных посланий с феноменальной быстротой, что при таком обилии работы делало его бесценным сотрудником.

Каждый вечер, закончив работу, он запирал сейф С (сейф В запирал Роджерс), а сейф А они запирали вдвоем. Чтоб отпереть его, нужны были оба ключа одновременно. Всего же они имелись в трех экземплярах — третий был у полковника.

Войдя в комнату, Димаггио сразу направился к сейфу А.

— Прошу вас, полковник,— сказал он.

Полковник приблизился к массивному железному шкафу, протянул левую руку, к которой, как у Холмера к шее, был прикован ключ, и, взяв его правой рукой, вставил в отверстие.

Холмер, неловко выгнув шею, сделал то же. Сейф бесшумно открылся.

— Посмотрите, лейтенант,— сказал Димаггио,— вы так оставляли бумаги? Ничего не сдвинуто?

Холмер внимательно осмотрел сейф.

— Вроде бы, так...

— Что значит вроде! — закричал полковник.— Вы точно должны знать! Каждый миллиметр должен запечатлеться у вас в голове.

Холмер презрительно молчал.

— Ну, чего стоите? — повернулся полковник к Димаггио.— Смотрите же!

Димаггио вынул документы, включил сильный верхний свет и, вооружившись лупой, склонился над бумагами.

Полковник и Холмер молча наблюдали за ним.

— То же самое,— сказал Димаггио, выпрямляясь и пожимая плечами.— Послушайте, лейтенант, неужели вы не помните, куда вставляли булавки при пересъемке вот этого документа? А?

— Я же вам сказал, что при пересъемках присутствовал капитан Роджерс, а не я. Позовите его. И вообще, почему его нет? — Холмер посмотрел на часы.

— Почему, почему!—снова вспылил полковник.— Потому что он сейчас лежит в женевском морге! Он убит, ваш Роджерс, сегодня ночью! Выкраден из своей квартиры и убит! И не как-нибудь, лейтенант. А обезглавлен. Да, да! Им некогда было распаивать или перекусывать цепь, а может, инструмента не было. Нож-то всегда под рукой. Вот ему и сняли голову, чтобы взять ключ.

Холмер тяжело опустился на стул. Роджерс! Его друг! Убит!

— А солдат, охранявший вторую дверь,— продолжал полковник,— сменившись в шесть утра, пропал. Мы искали по всему городу, но его и след простыл. Если б эти идиоты из швейцарской полиции сообщили нам о гибели Роджерса раньше, мы сумели бы задержать негодяя.

Полковник перевел дух.

— Возникло предположение,— продолжал за него Димаггио ровным голосом,— что враг проник сюда, открыл сейфы и переснял секретные документы. Этим врагом мог быть пропавший солдат. У него было для этого восемь часов — вся смена. Он работал спокойно — ведь попасть сюда никто не мог. Дверь открывал он сам изнутри, посмотрев предварительно в глазок и проверив пароль. Есть кое-какие сведения. Солдат был картежник, его несколько раз видели в казино. Месяц назад он проиграл крупную сумму другому солдату, а позавчера вернул. Кроме того, он был опытным фотографом-любителем. Открыть сейф В он мог с помощью ключа, снятого с Роджерса. Но ключ от С есть только у вас, у вас же и второй ключ от А, без которого его не открыть. Потому вас и спросили, не расстаетесь ли вы с ключами. Возможно, все это цепь случайностей, и им не удалось открыть сейфы — как видите, булавочные следы весьма смутны, а Роджерса нет в живых, чтоб внести ясность. Возможно, они в эту ночь охотились и за вами, чтоб заполучить ваши ключи. Но не нашли, поскольку вы ночуете не дома. Ординарец ничего не говорил? К вам в квартиру никто не пытался проникнуть?

Холмер сидел подавленный. Значит, всем известна его вилла, его жизнь там, его отношения с Ренатой. Ну и черт с ними, все равно он собирался подать сегодня рапорт! Хуже было другое. Пока он смеялся над ее страхами перед близостью войны, война подкралась вплотную. Разве чудовищное убийство Роджерса не война? Кончилась игра в кубики, только он со своими старомодными взглядами ученого мог представлять себе войну лишь на полях сражений... Она идет ежедневно, ежечасно. В ней сталкиваются десятки секретных служб, тысячи солдат тайного фронта. В ней свои сражения, разгромы и победы, свои жертвы и свои герои.